Серенада для шефа

И теперь старушечий конгресс умирал от любопытства. Мать с теткой взяли Надежду в оборот еще в прихожей, приятельницы подключились в комнате. Надежда сначала посмеивалась, потом рассердилась, но мать всегда была мастером перекрестного допроса, это Надежда помнила с детства, поэтому пожилые дамы оставили ее в покое только тогда, когда выяснили подробно все анкетные данные ее нового знакомого. После этого все немного расслабились, напились чаю с пирогами, и Надежду отпустили с миром, взяв обещание привести Сан Саныча в следующее воскресенье на обед. И теперь Надежда с тайным злорадством ожидала его в кабинете, чтобы сообщить ему эту приятную новость и насладиться выражением его лица, когда она опишет ему в подробностях мать и тетку и он поймет, что его ожидает в будущее воскресенье.

Перед концом рабочего дня Сан Саныча вызвали к начальству, начальник отделения Владлен Иваныч обожал устраивать совещания в конце рабочего дня, он говорил, что, когда в коридорах тишина, ему лучше думается. Надежда погасила свет в большой комнате, а в кабинете оставила только настольную лампу. Сама она уселась в уголке за шкафом и стала сочинять письмо Алене.

В комнате было тихо, Надежда задумалась и краем уха услыхала скрип двери. Она привстала со стула и потихоньку выглянула из-за шкафа. Через стеклянную стенку в полутьме было видно, что кто-то тихонько идет вдоль прохода. Она хотела выйти и окликнуть Сан Саныча, но вдруг поняла, что это не он. По проходу крался Рубцов, оглядываясь по сторонам. Сердце у Надежды екнуло. Рубцов подошел к ее столу, приподнял стекло и достал свернутое Маринино письмо. Он сделал было шаг в сторону двери, но вдруг остановился и стал разворачивать листок. Надежда одновременно распахнула дверь и включила свет в кабинете. Рубцов вздрогнул и оглянулся на нее, сощурившись от яркого света.

– Это не тот листок, который вы ищете.

– Я, что вы, я случайно, – забормотал он, но развернул листок, который был абсолютно чист.

– Я же вам сказала, что это не письмо, а письмо Маринино вот.

Надежда показала ему письмо и в ту же секунду поняла, что сделала ужасную глупость. Одним прыжком он преодолел расстояние между собой и дверью кабинета, она отступила в угол, инстинктивно спрятав письмо за спину. Он приближался к ней медленно, крадучись, и вдруг прошипел: «Отдай письмо, сука!» Надежда взглянула в его абсолютно белые бешеные глаза, и ее охватил такой ужас, какой она испытала только один раз в жизни, в детстве, когда в сухом сосновом лесу она наклонилась за грибом и вдруг увидала под рукой свернувшуюся гадюку. Змея сонно посмотрела на нее и отправилась по своим делам, а Надежда застыла в столбняке, не в силах ни крикнуть, ни убежать. Так и теперь она застыла, вжавшись в стену, горло сдавило. Он дернул ее за руку, она не сопротивлялась, он развернул листок, чтобы убедиться, а она, вместо того чтобы заорать, только смогла сказать: «Убийца!» – и, сама не сознавая, что делает, придвинулась к двери из кабинета. Чтобы не стоять у него на пути, она, не оглядываясь, вышла из кабинета, стала отступать между столами и все повторяла: «Убийца! Убийца!» Он догнал ее, замахнулся, но в это время его руку перехватили в воздухе. Сан Саныч попытался завести ему руку за спину, но Рубцов увернулся, повернулся к нему лицом, они обхватили друг друга за руки и так застыли на минуту, все это в полном молчании. Сан Саныч был бледен и тяжело дышал. У Надежды вдруг где-то в дальнем уголке сознания мелькнула мысль, что не устоять ему против этой откормленной бешеной сволочи, она шагнула вперед, схватила с Пелагеиного стола вольтметр и бросила его под ноги Рубцову. Прибор был тяжелый, по ноге здорово попало. Рубцов отскочил, посмотрел на них уже нормальными глазами, грязно выругался, крикнул уже от двери: «Все равно ничего не докажешь, сука!» – и убежал. Сан Саныч медленно опустился на стул, потирая левую сторону груди. Надежда мигом пришла в себя от страха за него, опустилась перед ним на колени, заглянула в лицо. В это время открылась дверь и на пороге появился Валя Голубев. Увидев их в такой позе, он очень удивился и ляпнул от смущения:

– А что это вы тут делаете? – Поскольку ему никто не ответил, он продолжал: – Извините, я тут слышал шум, случилось что-нибудь?

«Где ж ты раньше был?» – подумала Надежда, а вслух сказала:

– Не видишь, человеку плохо, помоги.

Сан Саныч поднялся.

– Нет-нет, все в порядке, я только пойду умоюсь.

Когда он вышел, Валя испытующе посмотрел на Надежду, потом окинул взором прибор на полу и перевернутые стулья.

– Вы что, дрались тут, что ли?

Она не слышала вопроса, думая о своем, потом сказала:

– Валя, сходи, пожалуйста, посмотри, как он там.

– Да ты что, мать, совсем уже! – возмутился было Валя, но, взглянув в ее умоляющие несчастные глаза, согласился.

«Да, сломалась наша Надежда, – думал Валя, идя по коридору, – ишь как ее зацепило, чуть не плачет. И что она в нем нашла, в этом Лебедеве? Сухарь какой-то, все больше молчит, ни тебе анекдот какой рассказать, ни так потрепаться в курилке».