Серьезный разговор

— Я же только что сказала. В чем дело? Выкладывай, что там у тебя, и мне надо собираться.

— Я хотел извиниться.

— Уже говорил, — ответила она.

Он сказал:

— У тебя сок есть какой‑нибудь, я бы водку разбавил.

Она открыла холодильник, попереставляла что‑то.

— Вот яблочно–брусничный.

— Сойдет.

— Я пошла в ванную, — произнесла она.

Он выпил чашку сока с водкой. Подкурил сигарету и кинул спичку в большую пепельницу, которая всегда стояла на кухонном столе. Исследовал лежавшие в ней окурки. Некоторые — от сигарет, которые курила Вера. А некоторые — нет. Некоторые даже были лавандового цвета. Он встал и вытряхнул их под раковину.

Пепельница, вообще‑то, была не пепельницей. Большое керамическое блюдо, которое они купили у бородатого гончара на рынке в Санта–Кларе. Он сполоснул блюдо и вытер его. Снова поставил на стол. А потом затушил в него сигарету.

Вода на плите забулькала. Как раз, когда зазвонил телефон.

Он услышал, как открылась дверь ванной, и Вера крикнула ему через гостиную:

— Ответь! Я как раз собиралась залезть под душ.

Кухонный телефон стоял в углу на стойке, за сковородой. Он отодвинул сковороду и снял трубку.

— Чарли там? — спросили в трубке.

— Нет, — ответил Берт.

— О'кей, — сказали в трубке.

Пока он готовил кофе, телефон зазвонил снова.

— Чарли?

— Нет его, — сказал Берт.

На этот раз он не стал класть трубку на рычаг.

Вера вернулась на кухню в джинсах и свитере, расчесывая на ходу волосы.

Он насыпал растворимого кофе в чашки с кипятком и капнул в свою немного водки. Перенес чашки на стол.

Она взяла трубку, послушала. Спросила:

— В чем дело? Кто звонил?

— Никто, — ответил он. — Кто курил цветные сигареты?

— Я.

— Я и не знал.

— Вот, курю.

Она села напротив и выпила свой кофе. Они покурили, стряхивая пепел в блюдо.

Были вещи, которые он хотел сказать, горькие вещи, утешительные, разные.

— Я выкириваю по три пачки в день, — сказала Вера. — Если ты и впрямь хочешь знать, что тут творится.

— Господи Боже, — произнес Берт.

Вера кивнула.

— Не затем я сюда пришел, чтобы это услышать, — сказал он.

— А что ты пришел здесь услышать? Что ты дом спалил?

— Вера, — произнес он. — Рождество на дворе. Вот почему я пришел.

— Вчера было Рождество, — сказала она. — Рождество приходит и уходит, — сказала она. — Глаза б мои его больше не видели.

— А я что? — сказал он. — Думаешь, жду не дождусь праздников?

Снова зазвонил телефон. Берт снял трубку.

— Кто‑то спрашивает Чарли, — сказал он.

— Что?

— Чарли, — повторил Берт.

Вера взяла телефон. Разговаривая, она отвернулась от Берта. Потом повернулась к нему и сказала:

— Я буду разговаривать из спальни. Так что, пожалуйста, положи трубку, когда я там возьму. Я услышу, так что положи, когда я скажу.

Он взял трубку. Вера вышла. Он держал трубку возле уха и слушал. Ничего не слышно. Потом откашлялся мужчина. Потом Вера взяла другой телефон. Крикнула:

— О'кей, Берт! Я взяла трубку, Берт.

Он положил трубку и постоял, глядя на нее. Открыл ящик со столовым серебром, пошурудил там. Открыл другой. Заглянул в мойку. Сходил в столовую, вернулся с ножом. Подержал его под горячей водой, пока жир не стаял. Потом вытер лезвие рукавом. Подошел к телефону, согнул провод пополам и перерезал без всяких усилий. Осмотрел концы шнура. И запихал телефон обратно за сковородку.

Пришла она. Сказала:

— Телефон отключился. Ты что‑то делал с телефоном? — Посмотрела на аппарат. Подняла его со стойки.

— Сукин ты сын! — закричала она. — Вон, вон, катись, откуда пришел! — Она потрясла перед ним телефоном. — Хватит! Я добьюсь от суда, чтоб тебя и близко сюда не подпускали, вот что я сделаю.

Телефон дзинькнул, когда она хрястнула им о стойку.

— Я пойду к соседям и вызову полицию, если ты сейчас же не уберешься!

Он взял пепельницу. Он держал ее за край. Он застыл с ней, как человек, собирающийся метнуть диск.

— Пожалуйста, не надо, — сказала он. — Это же наша пепельница.

Он вышел через заднюю дверь. Ему смутно представлялось, что он смог что‑то доказать. Он надеялся, что сумел что‑то прояснить. Главное, скоро у них будет серьезный разговор. Есть вещи, о которых нужно поговорить, важные вещи, которые нужно обсудить. Они поговорят снова. Может быть, после праздников, когда все войдет в русло. Он ей скажет, что эта пепельница, черт бы ее драл, это, черт его дери, блюдо, например.

Он обошел пирог на асфальте и сел в машину. Завел мотор и дал задний ход. Было трудновато, но потом он положил пепельницу на сиденье.