Sergeeva Mazharin

— Поделись. – В глазах Шаурина мелькнул интерес.

— Монахов твой у нас в разработке. Как выяснилось, — сказал Вадим, опустив взгляд, бездумно передвигая крышку от бутылки по столу.

— У вас? – искренне удивился Денис. – Вот уж не думал, что он с наркотой связан.

Бардин работал оперуполномоченным в отделе по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Потому и озадачился Денис такой новостью. В том, что он узнал от Маркелова, про наркотики не было ни слова. Что Дениса, собственно, несказанно обрадовало. С этой грязью он связываться не хотел. Ранее и Бардин говорил, что по тому вопросу Монахов «чист». Но только условно. Такие субъекты как Монахов априори чистыми быть не могут.

— А он и не связан. Его кто-то активно сливает. Сигнал есть, мы работаем.

— Вовремя я сунулся, — мрачно сказал Денис.

— А когда б ты не сунулся, оно одинаково приятно, — на той же ноте поддержал друг.

— Кстати да.

Осторожно, почти вполголоса Вадим продолжил:

— А раз сливают, значит – передел территории намечается. Не нравится кому-то, видимо, такое положение дел.

— Это сделать нереально. Все не так просто. – Денис тоже неосознанно понизил тон, говоря тихо. — У Монахова такие силовики с рук кормятся. Он в свое время в Москву деньги чемоданами возил.

— Еще бы он не возил. Так взлететь всего за несколько лет. Вовремя с нужными людьми поделился.

— Ну-ка поподробнее мне «историю Золушки», — попросил Шаурин, чувствуя, что Вадим знает больше.

Тему их разговора не то что тихо обсуждать нужно было, ее бы и вовсе не касаться. Хотя Шаурин понимал, то, что ему стоит знать, он от друга услышит. А большего ему и не надо.

— Когда в девяносто первом году начался вывод войск из Германии, Венгрии и других стран, подполковник Монахов, будучи в должности заместителя командира полка по вооружению, подсуетился. И началось это ровно с того момента, как по телевизору «Танец маленьких лебедей» по всем каналам транслировали. В стране развал, ряды армии заметно покосились. Помню, отцу каждый день новая директива приходила. Тому подчиняйся, тому нет. Этих не слушай, тех слушай. Хаос полнейший.

— Представляю. Видишь, некоторые быстро воспользовались царящим бардаком. Я призвался в девяносто четвертом, у нас на полторы тысячи человек на складе знаешь сколько калашей было? Сто пятьдесят тысяч! Голодать никто не хотел, все хорошо жить желали.

— Ха! Я тебя умоляю! – усмехнулся. – Военные на таких должностях при любой власти не голодали. Ну, а так, представь, когда целые склады эвакуируют.

— Можно вагонами вывозить.

— Они и вывозили. За несколько лет Монахов так озолотился, что обычному человеку и не представить.

— Интересно девки пляшут.

— Еще как. Так что ты поосторожнее будь.

— Сейчас Монах почти легализовался. Магазины, рестораны, ночные клубы и еще куча всего. – После разговора с Маркеловым Денис мог перечислить все вышеупомянутое поименно.

— А зачем ему напрягаться и рисковать лишний раз? Он свое отхватил и ушел, как говорится, на заслуженную пенсию. Если и приторговывает, то мелкими партиями. За руку никто не поймал, да и никому это не нужно, — равнодушно отзывался Вадим.

— В этом-то и вопрос, что не нужно. Но сливают.

— Сливают. Потому что вес имеет, власть большую. Мешает.

— Ясно. Я так примерно все это и представлял.

— Не всем так повезло. «Партнеров» Монаха ликвидировали давно. У таких, как он всего два пути: или в тюрьму, или на кладбище, — Вадим пристально посмотрел на друга и сопроводил слова тяжелым вздохом. Конечно, сетовал он не о судьбе авторитета.

— С Монаховым пока ни первое, ни второе не срабатывает.

Вадим усмехнулся:

— Чересчур фартовый. И все-таки… — вмиг сменил тон. — Сам что дальше думаешь?

— Я думаю, что мне нужно из дома сваливать. Самое время, — подумал вслух Денис.

— Понятно, но я не про это. Чего тебе спокойно не жилось? – наконец задал Вадим вопрос, который волновал его больше всего.

— Спокойно это как? Ты вот спокойно живешь? – легко парировал друг.

— У меня работа такая, — возразил Бардин.

— И у меня работа, — не остался в долгу. — У каждого своя работа и свое предназначение. Я в своей жизни хочу как рыба в воде плавать, а не захлебываться. И не плыть по течению, а сам все решать. Думал, по-другому будет, ты и сам это знаешь. Но вот как-то не срослось. Если бы знал, что так все получится, то на Северный Кавказ бы лучше поехал боевиков отстреливать. Предлагали, отказался. Тут отец и Танька, да и все остальное казалось решенным вопросом. А многие парни согласились на контракт. «Спокойно» — это значит, кроме хлеба с маслом ничего не видеть.

— А тебе хочется и красной икры сверху намазать? – съязвил Вадим.

— Почему нет? Тебе не хочется? Или – «голодный, но честный»? – Вполне предугадываемые расспросы не напрягли Дениса.

— Провокационный вопрос, конечно.

— Не провокационный, риторический. Не отвечай. Ни за что не поверю, что тебя устраивает всю жизнь на побегушках быть, как сейчас.

— Не устраивает, конечно, — пожал плечами. — Кто же спорит? Ты думаешь там тебе кто-то даст возможность что-то решать самому?