Сергей Иосифович Гессен

Детальному анализу подвергает Гессен классический марксизм. Неприятие права и государства марксизмом исходит из посылки, что реальна в ходе истории лишь воля правящих классов. Поэтому «правопорядок» – лишь буржуазное лицемерие, худшее чем открытый произвол абсолютизма. Конечно, здесь Гессен несколько преувеличивает: эта крайняя в отношении права позиция более характерна для тех заключений, которые делали на основе марксистской теории русские народники. Гессен считал социальные построения марксизма глубоко антиисторическими и утопичными. Маркс редуцировал весь исторический процесс до развития производительных сил, оставив культурным и политическим ценностям роль временных надстроек. Гессен подробно разбирает теорию идеального коммунистического общества, предлагавшегося Марксом, подчеркивает при этом откровенно милленаристский его характер. Марксово понятие исторической необходимости лишь маскирует собой утопический антиисторизм марксизма[32]. Революционные события в России представлялись Гессену квинтэссенцией марксистского утопизма, а наиболее полно чистое разрушительство большевизма проявилось в политике «военного коммунизма». Вырождение права в советском государстве показало еще один характерный аспект марксизма – стремление любыми способами осуществить абсолютизированный и произвольно обозначенный идеал позитивного Добра. От всех других течений социализма, даже от классического марксизма, коммунизм отличает трактовка им этого позитивного Добра в категориях сверхиндивидуального целого, придающая ему обличие примитивной консервативной теории.

Но Гессен считал, что существуют и такие социалистические теории, которые «творчески», «конструктивно» анализируют капитализм; они представляют собой различные «моменты» процесса, в котором идея социалистического Блага проникалась принципом права. Он вполне допускал возможность такого проникновения. После Лассаля, по мнению Гессена, это были германские ревизионисты и французские синдикалисты. Гессен не был согласен с позицией Новгородцева[33], представлявшего синдикализм течением, совершенно противоположным социал-демократическому ревизионизму. Правда, ревизионисты поддерживали демократическое государство, а синдикалисты не доверяли политической демократии, но все же оба течения тесно связаны, по мнению Гессена, с идеей права: первые – выдвигая парламентские методы борьбы, вторые – борясь за «социальное право». Именно синдикализм своей борьбой против государства придал новый аспект социалистическому пониманию права, расширив сферу его действия и выступая против этатизма.

Высшее проявление «пронизания» социализма правовыми принципами Гессен видел в британском гильдейском социализме[34]

. Гильдейцы стремились подчинить государство и экономику абсолютному авторитету права, гильдейский социализм заслуженно можно считать первой формой развитого «правового социализма»[35].

В 20-е гг. большое распространение получила идея наступления «Нового Средневековья»[36]. Гессен горячо поддержал эту идею, доказывая, что в «новом средневековье», в отличие от средневековья исторического, будут полностью соблюдаться «непроницаемость лица» и незыблемость субъективных прав личности[37]

. Сущность идеи состояла в установлении суверенитета права, сильного правопорядка в политике, экономике и в соблюдении принципа плюрализма правовых норм, взаимно ограничивающих друг друга. В этом процессе распространения функции права государство подвергнется процессу «деволюции», станет выражением принципа универсальности в обществе, основанном на началах «функционального федерализма»[38]. Такой процесс приведет к тому, что государство станет как бы «обществом-общностью», то есть не будет отчуждено от общества. Социальное раздробление устранится, отдельные индивиды примут активное участие в жизни разнообразных объединений. Но Гессен при этом не идеализирует роль различных средневековых объединений – гильдий, церковных братств и других «сообществ». Человек получит возможность осуществить многофункциональность своей жизни. Это коренным образом отличает «новое средневековье» от всецелого поглощения государством личности в современном капиталистическом государстве. Итак, лишь признав роль и значение права, социализм сможет преодолеть свой утопизм и тогда у него появится возможность явить себя высшей формой «правового государства».

Конечно, взгляды Гессена на возможности развития социалистической теории были слишком оптимистичны. Но в то время Гессен не был одинок: его ученик и друг Г Д. Гурвич также проявлял сочувственный интерес к французскому синдикализму и к идее «социального права»[39].