Сергей Капица

Ну а приложение знаний английского языка для технических специалистов, работающих на самом острие современной науки, было очевидно. Если в «закрытых» отраслях, ввиду непубличности последних достижений, знание языка вторично и может быть полезно лишь при получении знаний из какой-либо смежной области, то для физиков и математиков, ведущих свои исследования на самых передовых рубежах современной науки, обмен свежей информацией просто необходим — очень важно умение ученого просмотреть статьи в новом журнале или на известном сайте, связаться со своим иностранным коллегой, обсудить острые текущие вопросы исследования.

Своим великолепным знанием языка, при всей своей известности и популярности на Западе, своей публичностью Сергей Петрович лично сделал очень многое, чтобы снизить напряженность холодной войны.

Еще несколько лет назад казалось, что холодная война стала анахронизмом, но, увы, она лишь изменила свои ориентиры, а противостояние развитых англоязычных стран и временно ослабленной России в течение последнего времени вновь стало достигать едва ли не критических значений.

Новые времена

Отчетливо осознавая неизбежность перемен в Новейшее время (и далеко не всегда позитивных), Сергей Петрович Капица искренне переживал за судьбу Физтеха и российской науки, предлагал пути по сохранению и умножению достигнутого, сам участвовал в реализации соответствующих планов и проектов.

Одно из его предложений заключалось в следующем: «В рамках новой политики в области науки и образования на основе Физтеха и того, что осталось от нашей науки, в первую очередь академической, создать Новый Университет. Университет — в первичном смысле этого слова, не подвергнувшийся центробежным силам распада на узкие специальности, видящий свою силу больше в умении, чем в числе, — как центр комплексной подготовки и исследований. Во всей истории последних веков, в годы революций, перестроек и кризисов — всегда на новый социальный заказ возникали новые учебные заведения. Их выпускники осуществляли новую политику, строили новое общество и новую науку. Так было с Коллеж де Франс и Политехнической школой во Франции, Массачусетским технологическим институтом в США и Физтехом в СССР. Найдет ли новая Россия силы и средства создать такой Новый Университет, отвечающий социальному заказу и традициям нашей страны в области современного естествознания, технологии и управления?»

Может, именно поэтому в начале 2000-х годов Сергея Петровича так воодушевило его сотрудничество с Российским новым университетом (РосНОУ), возглавляемым Владимиром Алексеевичем Зерновым, бывшим выпускником Физтеха? Владимир Алексеевич предложил ему не только курировать научную деятельность в его вузе с 1999 по 2012 год, но и стал в 2002 году соучредителем возобновленного в 1983 году журнала «В мире науки», русскоязычной версии «Scientific American».

Сергей Петрович всегда следовал завету отца, который писал: «Одна из самых важных задач в организации науки — это привлечь по возможности всю наиболее способную молодежь к научной деятельности. Для этого нужно сделать положение научного работника в стране достаточно привлекательным, его надо не только хорошо материально обеспечивать, но, главное, обеспечить его высокое и уважаемое положение в обществе».

Не раз поднимал он и вопрос достойной оплаты труда молодых ученых: «У меня был разговор с Кудриным, нашим министром финансов. Он спросил, сколько, на мой взгляд, нужно платить российским ученым. Я ответил: «В долларах, как сейчас в рублях». Кудрин лишь усмехнулся: «Шутите?» Между тем сын моего знакомого окончил химфак МГУ, и ему предложили остаться в аспирантуре, пообещав назначить стипендию в полторы тысячи рублей. В итоге юноша подал документы в Колумбийский университет, куда его с радостью приняли, положив те же самые полторы тысячи. Но долларов. Через год молодой человек получал уже две с лишним тысячи… И о чем тут говорить?»