Сергей Круглов

В целях уточнения правовой базы работы лагерного сектора в июле 1954 года министр внутренних дел Круглов С.Н. подписал, а Совет Министров СССР утвердил новое «Положение об исправительно-трудовых лагерях и колониях МВД СССР». Этим документом определялись все стороны деятельности мест заключения совершеннолетних преступников, осуждённых к лишению свободы. В качестве главной цели содержания в лагерях и колониях указывались создание условий, исключавших возможность совершать преступления осуждёнными, а также исправление и перевоспитание их на основе приобщения к общественно полезному труду. В соответствии с новым Положением несколько менялись режимы содержания заключённых: помимо общего и строгого вводился облегчённый. На этот режим могли быть переведены заключённые, отбывшие треть своего срока, неукоснительно соблюдавшие требования режима и добросовестно относившиеся к труду. Облегчённый режим предусматривал проживание в жилой зоне без внешней охраны, возможность самостоятельного следования на работу и обратно, проведение дней отдыха за пределами колонии. Положение чётко и всесторонне определяло организацию труда заключённых, их обязанности и права, материальную ответственность за ущерб, меры поощрения и взыскания, проведение политико-воспитательной работы, обеспечение жилищно-бытового и медицинского обслуживания. Оговаривались условия освобождения, меры материального довольствия при выходе на свободу и трудового устройства «для получения возможности сразу же по отбытии наказания включиться в честную трудовую жизнь» [44].

В связи с тем, что в системе ГУЛАГа имелась серьёзная кадровая проблема, 10 июля 1954 года Президиум ЦК КПСС принял постановление «Об улучшении работы исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД». Во исполнение этого постановления Секретариат ЦК обязал Министерство внутренних дел СССР совместно с обкомами, крайкомами КПСС, ЦК компартий союзных республик и ЦК ВЛКСМ отобрать и направить на руководящую политическую и административную работу в лагерный сектор коммунистов и комсомольцев в количестве 2500 человек. При этом обращалось внимание на тщательный отбор новых работников «из числа наиболее политически подготовленных, способных улучшить работу лагерей и колоний». Было одобрено предложение министра внутренних дел Круглова С.Н. об организации краткосрочных курсов для специальной подготовки всех отобранных на работу в ИТЛ и колониях. Одновременно тов. Круглову было предложено создать работникам, направлявшимся в лагерный сектор, необходимые материально-бытовые условия. Административному отделу ЦК КПСС поручили «установить систематический контроль» за решением этих вопросов [44].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 июня 1954 года министр внутренних дел Круглов С.Н. был награждён орденом Красной Звезды за выслугу 15-ти лет в системе органов внутренних дел. Это была последняя «высокая правительственная награда», которой был удостоен Сергей Никифорович. Первый свой такой же орден он получил 12 лет назад, в грозные годы Великой Отечественной войны. Всего же за это время Круглова С.Н. наградили одиннадцатью советскими и двумя иностранными орденами, в числе которых были пять орденов Ленина, один Красного Знамени, два ордена Кутузова I и II степеней, орден Суворова I степени и два Красной Звезды. Впрочем, история Страны Советов показала, что высокие награды и звания отнюдь не защищали их владельца от крупных неприятностей.

Ещё в 1953 году и в особенности с весны 1954 года первым секретарём ЦК КПСС Хрущёвым Н.С. были предприняты определённые шаги по пути политической реабилитации жертв массовых репрессий. В феврале 1954 года Круглов С.Н. был включён в состав членов Центральной комиссии по пересмотру дел на лиц, осуждённых за контрреволюционные преступления. Однако эта милосердная акция коснулась сравнительно узкого круга политических деятелей, в основном тех, кто был арестован и расстрелян по «ленинградскому делу». Между оправданием Кузнецова А.А., Вознесенского Н.А., Родионова М.И. и других, осуждённых вместе с ними, и обвинениями в адрес Абакумова В.С. и ряда сотрудников бывшего МГБ имелась несомненная связь. Оправдание одних означало предъявление обвинений в адрес других участников массовых репрессий [83]. При этом в делах по реабилитации стал всё явственнее просматриваться ещё один аспект. Для людей посвящённых не являлось тайной, что все члены тогдашнего политического руководства сами являлись активными участниками репрессий. Раньше других это осознал Хрущёв Н.С., который решил дело реабилитации, получившее поддержку в самых широких слоях советского общества, взять в свои руки и повернуть его так, чтобы самому оказаться незапятнанным. Кроме того, предъявление обвинений ближайшим соратникам об участии их в репрессиях оказалось мощным оружием в борьбе за единоличную власть.