Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940

Ю.Ф. Семёнов, не устававший обличать пакт Сталина-Хитлера, написал: «Ушёл от нас незаменимый многолетний сотрудник «Возрождения», заместитель редактора. Сердце его не выдержало потрясений последнего времени. Всегда ровный и внешне спокойный, С.С. Ольденбург производил впечатление человека, который легко справляется со всякими невзгодами жизни, но это только так казалось. Удары судьбы наносили ему рану за раной, и он пал в бою в неравной борьбе с врагом отечества».

Иван Тхоржевский назвал покойного последним Дон-Кихотом: «Ушёл из жизни серьёзный, чистый, прекрасный человек. Человек редких, разносторонних знаний, безошибочной памяти, и пламенного упорства в отстаивании того, что он считал идейно верным и справедливым. Таким был Сергей Сергеевич, когда в ранней юности, в университете, на бушующих революционных студенческих сходках, он всходил на трибуну, чтобы исповедовать свои правые, монархические убеждения. Таким он остался и в дни последней мировой бури, тщетно взывая к отвлечённой справедливости и крича – уже надорванным голосом – о “главном”: о национальной России».

И.И. Тхоржевский снова подчеркнул несогласие с «Царствованием» относительно поддержки С.С. Ольденбургом правоты Императора Николая, II.Л. Горемыкина, Б.В. Штюрмера и других выдающихся правых монархистов в борьбе с прогрессивным блоком и демагогией Г. Думы. Споры могли касаться второго, ещё не изданного тома, а также явно включали и полноценный ответ Ольденбурга на легкомысленную и максимально неуместную, несвоевременную критику Тхоржевского в мартовском № «Возрождения», т.к. споры проходили «в последние недели его жизни». «Нельзя было не преклониться перед чистотой и глубиной его порывов, его политической мысли».

Однако С.С. Ольденбургу так и не удалось убедить Тхоржевского, что все эти годы он ошибался в оценках Государя и Империи. Упорно держащийся за либеральную часть февралистской идеологии Тхоржевский настаивает поэтому, что отдельные оценки кажутся ему «наивными. А как знать! Может быть, в таких спорах какая-то основная правда всегда бывала на его стороне – скромного, верного, не искушённого в житейских хитростях, Дон-Кихота». Не переубедив, С.С. Ольденбург хотя бы поколебал уверенность в себе бывшего масона Тхоржевского.

И.Д. Сургучёв написал небольшой очерк «Инок». «В С.С. Ольденбурге было что-то скромно-иноческое. Часто, сидя с ним за чайным столом, я облекал его в воображаемый подрясник с кожаным поясом». Сургучёв отметил способность его глаз загораться и любовь к стихам. «Охотно разговаривал о них, отлично знал Тютчева и незадолго до смерти всё беспокоился, что ему не удаётся купить Мея. При распродаже какой-то эмигрантской библиотеки он записался именно на Мея»

. «Кому достанется теперь его Мей?».

Многое могли бы рассказать полные единомышленники С.С. Ольденбурга по Высшему Монархическому Совету. Но многих из них война отрезала от Франции и первые места в газете оставались за умеренно-правыми последователями Ю.Ф. Семёнова. Тем более ценным оказывается портрет от политического противника, тайного сторонника большевиков, Н. Рощина.

Им написан впечатляющий очерк «Нескорбная смерть». Ничего подобного в СССР Рощин уже не изобразит.