Читаем Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940 полностью

В 1981 г. в Вашингтоне состоялось новое издание 2 т. «Царствования» на русском языке с предисловием Ю.К. Мейера. Предисловие издателя является весьма ценным, но из-за того, насколько поздно оно написано опытным долгожителем, в него вторглись многочисленные погрешности. Мейер постоянно называет Ольденбурга профессором, которым тот практически не являлся. Хотя формально такое звание им заслужено.

Ю.К. Мейер пишет что рукопись книги была доставлена в Белград в начале 1940 г., игнорируя что предпечатная подготовка 1-го тома началась значительно раньше. Возможно, в 1940-м была отдельно получена рукопись 2-го тома, или всё же они оба были присланы в 1938-39-м, но издатели успели подготовить только один. Возвращение к работе над изданием датируется 1947-м, т.е. тут образуется зазор между началом предпечатной подготовки и её осуществлением в 1949-м.

В связи с обилием невольных неточностей со стороны Ю.К. Мейера приходится давать поправки относительно заказа в середине 1920-х Высшим Монархическим Советом. Это произошло через 10 лет к 1933-му, а инициатива исходила также и от Союза ревнителей памяти Императора Николаю II. Тут нет противоречия, обе организации в разное время высказывали пожелание увидеть полноценную биографию Государя и историю его Царствования со стороны Ольденбурга, с начала 1920-х выпускавшего в печати первые наброски этого труда. По перечню фамилий, стоящих за изданием, следует делать вывод что труд С.С. Ольденбурга совместно поддерживали и Высший Монархический Совет (М.К. Горчаков) и Союз ревнителей памяти Императора Николая II (П.Л. Барк).

К Ю.К. Мейеру восходит и ничем не подтверждаемое сообщение о работе С.С. Ольденбурга над копиями русских исторических актов, хранившихся в парижском посольстве до 1924 г. Однако Ольденбург начал писать «Царствование» через 10 лет после передачи посольства большевикам.

Неразборчивые комментаторы придают повышенное значение выдуманным “актам”, будто бы в них состоит главная ценность книги. Но в содержании «Царствования» какие-либо копии актов, недоступные по данным открытой печати, не прослеживаются. Главное в работе Ольденбурга – успешный, наиболее продуктивный сравнительно с идейными оппонентами, анализ совокупной полноты эмигрантских, советских и дореволюционных публикаций, а не использование какого-либо одного уникального типа источников. Смехотворно будет считать, что достоинства книги исходят от каких-то секретных документов, а не из исследовательских усилий и достоинств личности С.С. Ольденбурга.

Можно вспомнить и рецензию И.И. Тхоржевского «Навстречу своему жребию» (1940), в которой мифические акты ни разу не упомянуты, только «обильный материал» «русских периодических изданий»

, оснащение книги «бесчисленными выдержками из старых русских газет и журналов», данными из передовых иностранных газет и из мемуаров.

23 декабря 1982 г. в Париже умерла Ольга Сергеевна Ольденбург.

Вашингтонское переиздание вызвало новый всплеск ссылок на «Царствование». Усилия С.С. Ольденбурга переламывали все самые порочные революционные легенды об Императорской России и показывали её достоинства сравнительно с террористическим господством КПСС. Монархисты служили примером при сопоставлении с тоталитарной системой в СССР. «Историк отмечает, что кишиневский погром потряс Россию и что правительство немедленно оказало помощь пострадавшим. Газеты были полны возмущения. Его высказывали органы печати всех направлений». «В империи Сталина, как и в империи Черненко, таких слов не услышишь. Устиныч, если бы ознакомился с историей первого кишиневского погрома, наверное бы посмеялся над растерянностью тогдашнего губернатора фон Раабена, благодушного старика» [Гарри Табачник «Молдавская прелюдия» // «Свободный Мир. Американский журнал на русском языке» Нью-Йорк, 1985, №1, с.119].

Нравственное достоинство Императора Николая II и его окружения разительно контрастировало с лжецами и убийцами в СССР.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное