СЕРГЕЙ ШОЛОХОВ ЭТО БЫЛО НЕДАВНО…

Журналистская профессия сводила меня со многими замечательными людьми. Почти все они были героями «Тихого дома». Расскажу некоторые истории, которые остались за кадром.

В восьмидесятые я учился в аспирантуре ЛГИТМиКа. Свободного времени хватало, успевал и в библиотеке посидеть, и поработать над диссертацией, и написать заметку для «Ленинградской правды». В то время организовался городской рок-клуб якобы по инициативе скандально известного генерала Калугина, который позже сбежал в США. Идея была правильной – собрать под одной крышей культурную молодежь из Новосибирска, Москвы, Екатеринбурга, Питера… Рок-клуб регулярно проводил фестивали, на которых выступали и звезды, такие как Борис Гребенщиков со своим «Аквариумом», и еще неизвестные – Виктор Цой, группа «АукцЫон», Костя Кинчев.

Поскольку фестивали пользовались бешеным успехом, газета решила осветить деятельность рок-клуба, и я как корреспондент «Ленправды» был принят руководством с распростертыми объятиями. Мы с женой проводили там целые сутки.

Рок-клуб располагался на улице Рубинштейна, а наискосок, на углу Владимирского и Невского, процветал рассадник диссидентства под названием кафе «Сайгон». Там за двадцать восемь копеек варили замечательный двойной кофе. Четвертой кофеваркой заведовала тетя Люся, которая делала кофе лучше всех. В очередь к ней собиралась богема: художники, писатели, поэты, музыканты и прочие нонконформисты, которые в основном работали либо сторожами, либо истопниками в котельных.

«Сайгон» не обходила вниманием и золотая молодежь, чьи родители являлись либо партийными, либо научными шишками. Одним из мажоров был Леон Карамян, сын прославленного академика, который безвылазно сидел в Арзамасе-16, изобретая и совершенствуя ядерное оружие. Отпрыск тем временем прожигал жизнь в Питере на улице Шателена. Он любил устраивать дома тусовки, приглашал на чтение стихов поэтов, на квартирники музыкантов, поэт Кузьминский даже посвятил ему стихотворение:

Говорят, что у Леона Карамяна На бульваре, на проспекте Шателена Будет чтенье у камина, у фонтана И неясное в народе шевеленье.

Леон никогда не стоял в очереди к тете Люсе, он зависал в предбаннике у барной стойки и там угощал богему коктейлями – «адмиральским» и «генеральским». В оба в разных пропорциях входили шампанское и коньяк. Карамян угощал коктейлями всех, кого успел полюбить. Любовь Леона носила бескорыстный характер, он ценил творческих людей. Сам лет пятнадцать учился в аспирантуре биофака, вернее числился, ему постоянно продлевали академический отпуск.

Малоизвестный тогда джазовый музыкант Сергей Курехин тоже навещал рок-клуб и частенько бывал в «Сайгоне». Там в очереди к тете Люсе мы познакомились, завязалась дружба. Именно в те годы возник его бродячий театр под названием «Популярная механика», рок-клубовцы обожали в нем выступать в заключительный день фестиваля: собирались в одну команду, которой Курехин дирижировал.

Под руководством Сергея создавались разные секции – не только рокеров, были еще джазовая и фольклорная, секция художников. Во время выступления «Поп-механики» ребята разрисовывали задник сцены, превращая его в большую картину. Индустриальной секцией заведовал Сергей «Африка» Бугаев, сыгравший главную роль в «Ассе». Его ребята воспроизводили звуки большого города: вой сирены, скрежет пенопласта о стекло, свисток милиционера, шуршание шин. Постепенно из рок-клуба и чахлых домов культуры «Поп-механика» переползла на правительственную сцену в концертный зал «Октябрьский».

С Курехиным я записал множество интервью. Однажды делал материал для «Ленинградской правды». Мы сидели в Доме кино, и под вкусную еду Сергей, большой шутник, отозвался о рок-клубе в самых нелестных выражениях, заявив примерно следующее: большинство групп – воплощение бездарности, глупость текстов, доведенная до пошлости, грохот аппаратуры от музыкальной беспомощности, характерный пример тому «Аквариум» и «Алиса».

Я отнес текст в редакцию, вернулся через три часа – вычитать гранки. Ничего не изменилось, только «Аквариум» редакторы заменили на «АукцЫон». Получалось совсем неприлично: не мог Курехин пинать ногами в живот маленькую группу. Другое дело – замахнуться на солидного персонажа, каким был Гребенщиков. Я вычеркнул «АукцЫон», вернул «Аквариум».

Газета на следующий день вышла с курехинским названием: «Аквариум». Что тут началось! Обком, оказывается, решил легализовать «Аквариум», снять запреты с выступлений во дворцах культуры. А тут такое! «Ленправда» для Питера была все равно что газета «Правда» для страны. Директора дворцов культуры приняли напечатанное как указание партии и правительства.

«Алиса» повеселилась, для Кости Кинчева это была лишняя реклама, ребята в «Октябрьском» никогда не выступали. Гребенщиков же обиделся, что его так подставили. Рок-тусовка зачитала газету до дыр. Позже я узнал, что Курехин на тот момент поссорился с БГ (по какому поводу – не знаю) и таким образом над ним подшутил.