Сергей Жаров

После первого отделения придворный церемониймейстер попросил регента подойти к королю. Сергей Алексеевич не успел отереть пот со лба, как оказался возле царской особы. Король смотрел на него одновременно ласковым и восхищённым взглядом.

— Я много слышал о вашем хоре, — произнес Александр I Карагеоргиевич на чистейшем русском языке. — Вытрите лицо. Вы очень устали. Ваша работа очень трудная… Пение хора произвело на меня и на королеву сильное впечатление. Королева уже однажды слышала вас во дворце своей матери в Бухаресте.

Жаров поблагодарил монарха за внимание к русской национальной культуре, за помощь соотечественникам в изгнании и вкратце рассказал историю хора, поразившую короля. Во время беседы выяснилось, что Александр I Карагеоргиевич был в близких, дружеских отношениях с Елизаветой Федоровной, первой покровительницей хора.

После второго отделения все певцы с регентом были приглашены к столу с русскими закусками. Придворный струнный оркестр исполнял произведения русских композиторов. Король в соседнем зале принимал высокопоставленных гостей во главе с папским нунцием. Через несколько минут после начала ужина в зал, где находились хористы, вошёл маршал и от имени короля объявил о награждении всех участников ансамбля сербскими государственными знаками отличия: на чёрных казачьих гимнастерках засверкали золотые медали, а регенту вручили орден Святого Саввы 4-й степени, присуждаемый за достижения в области культуры, науки, богословия, образования, а также за услуги, оказываемые королю, государству и народу.

— Ваше Высокопревосходительство, — обратился Сергей Алексеевич к маршалу, — хор хочет поблагодарить Его Величество.

Маршал многозначительно кивнул и прошёл в соседний зал. Через несколько минут появились король с королевой.

— Ваше Королевское Величество, — чётко, по-военному отрапортовал Жаров, — донской казачий хор приносит Вам свою глубокую, сердечную благодарность. И просит разрешения спеть Вам и Её Королевскому Величеству «Многая лета».

Александр I не успел дать согласие, как один из хористов сольным речитативом, торжественным басом вывел: «Благоденственное и мирное житие, здравие же и спасение и во всем благое поспешение подаждь, Господи, рабу твоему, ныне тезоименитому Александру Карагеоргиевичу, и сохрани его на многая и благая лета!»

Однако торжественное провозглашение «Многая лета», даже в столь блистательном исполнении, не спасло короля. 9 октября 1934 года вместе с французским министром иностранных дел Луи Барту он будет застрелен в Марселе македонским террористом.

Глава 6 НАЧАЛО БУРНЫХ ТРИДЦАТЫХ

Летом 1930 года после тяжелых, изнурительных гастролей хористы позволили себе два месяца отдыха, точнее, июль каждый проводил как ему вздумается, а в августе все должны были собраться в маленьком курортном городке в Чехии для репетиций. В начале следующего года их ждало первое турне в США, и готовиться к нему начали заблаговременно.

«Поймёт ли нас Америка? — рассуждал про себя Жаров. — Стоит ли туда ехать? Это страна с совершенно другой культурой».

Опытные немецкие импресарио его отговаривали, ссылаясь на многочисленные провалы в Америке других русских хоров. Некоторые советовали на американскую сцену не выходить, а выезжать на боевых конях, в полном вооружении — с казацкой пикой и шашкой. Только так, считали они, можно привлечь внимание американской публики! Однако Жаров верил в свою звезду и продолжал репетиции. Он был не только строгим и требовательным дирижером, но и очень внимательным человеком, прекрасно понимающим, насколько сложен уникальный и хрупкий инструмент — голос. Не раз он говорил: «Струны можно перетянуть, клавиши настроить, духовой инструмент продуть или прочистить. В крайнем случае все эти инструменты просто можно купить заново! С голосовыми связками, если они вышли из строя, сделать ничего нельзя».