Сергей Жаров

Доносчики просили RMK разрешить им создать свой собственный хор под управлением герцога Н. Н. Лейхтенбергского, полностью разделяющего высокие идеалы Адольфа Гитлера и национал-социализма. Для разъяснения сложившейся ситуации в RMK была вызвана импресарио хора донских казаков Клара Эбнер, и ей пришлось написать пространное объяснение. В нём, в частности, говорилось, что хор находится в состоянии судебного разбирательства с бывшими певцами, пожелавшими оставить название Донского казачьего хора себе. В ближайшее время вторая инстанция Верховного суда должна принять решение: название хора остаётся за Жаровым, либо за Лейхтенбергским, либо оба хора смогут использовать его оригинальное наименование одновременно.

В своём объяснении в RMK госпожа Эбнер также писала: «Один из исков касается ухода из хора бывших исполнителей, которые утверждают, что расторгли договор о сотрудничестве по причине политических несогласий. Однако я со всей уверенностью могу сказать, что это утверждение не является правдой. Напротив, уход семи членов хора имеет под собой совсем другие причины. Два бывших члена хора, господа Бажанов и Машин, были уволены из-за неисправимого пьянства, имевшего следствием ухудшение их голосовых возможностей. Господа Чимиченко и Васильев покинули хор по семейным обстоятельствам. Господин Поповкин уволился сам в Париже после возложенного на него штрафа за пьянство, а господин Захаренко покинул коллектив по неизвестным мне причинам, но явно не по политическим, так как, по моему мнению, он никогда не отстаивал, не отстаивает и не будет отстаивать какую-либо политическую позицию в принципе».

Кроме того, она сообщила: «Из этических соображений я пока не буду высказывать свое мнение о бывших участниках хора, указывать на их слабости и недостатки. Могу только заметить, что все эти господа находились раньше в дружеских отношениях с господином Жаровым, которые, однако, постепенно ухудшались, по мере того как на них стали накладывать штрафы за их проступки и недочеты. Особенно господин Чимиченко был близок с господином Жаровым. В доказательство приведу следующий факт: в хоре есть различные управленческие должности, например, должность администратора, секретаря, бухгалтера, кассира. Имеется даже своя следственная комиссия. Кандидаты на эти должности выбираются хором. На все должности, кроме кассира, т. к. его назначает сам дирижер. Этот пост занимает человек, которому господин Жаров должен доверять целиком и полностью, т. к. в конечном счете Жаров несет финансовую ответственность перед всем хором. Господин Чимиченко сам мне часто говорил, что он очень гордится тем, что господин Жаров так доверяет ему. Дружеские отношения между Жаровым и Чимиченко длились до тех пор, пока последний, по мнению Жарова, не начал нелестно высказываться о высокопочтенном Фюрере и Рейхсканцлере. Это происходило на глазах у многих свидетелей, однако мне стоит добавить, что все же позже господин Чимиченко горько сожалел о происшедшем и извинялся перед господином Жаровым, и Жаров принял его извинения. После этого инцидента господин Чимиченко вновь выполнял обязанности по ведению кассовых расчетов».

Окончательный разрыв между Жаровым и Чимиченко произошёл в Мексике. Одурманенные невероятным гостеприимством местных жителей, артисты забыли о приличиях и напились. Последовали штрафы, против которых наказанные взбунтовались, а некоторые в конце концов уволились. Среди них и господин Чимиченко. После размолвки с Жаровым он стал вести себя вызывающе: хамил регенту и грубо разговаривал с коллегами. На одной из репетиций даже отказался выполнять указания дирижера. Всем своим друзьям и знакомым разослал письма, сообщив о невыносимой тирании Жарова. Когда же Чимиченко получил письмо от жены, полностью поддержавшей его, он окончательно распустился и стал неуправляемым. Женщина просила мужа разорвать все контакты и вернуться домой. Но ни Жаров, ни Чимиченко не могли этого сделать: певец — потому что за срыв договора нужно выплатить большую неустойку, регент — потому что нужно менять репертуар.

Жарову донесли, что семь певцов его труппы задумали организовать свой хор. В конечном итоге им удалось это сделать. Под руководством герцога Лейхтенбергского в Мюнхене появился новый хор донских казаков. Но, создав свой хор, они решили уничтожить конкурента, поэтому и обвинили Жарова в политической неблагонадежности. Это имело под собой основания. Хотя Донской казачий хор пел на свадьбе Германа Геринга, а сам Жаров от имени хора каждый год 20 апреля посылал поздравительные телеграммы Адольфу Гитлеру с днём рождения, отношение к Германии 1935 года у Сергея Алексеевича резко поменялось. Он не мог не видеть, что творится в стране.