Сергий Нилус - Полное собрание сочинений - Том 6

«В 1895 году, — пишет Ф. П. Степанов, — мой сосед по имению Тульской губернии, отставной майор Алексей Николаевич Сухотин, передал мне рукописный экземпляр „Протоколов Сионских мудрецов“. Он мне сказал, что одна его знакомая дама (не называя мне ее), проживавшая в Париже, нашла их у своего приятеля (кажется, из евреев) и, перед тем как покинуть Париж, тайно от него перевела их, привезла этот перевод в одном экземпляре в Россию и передала этот экземпляр ему, Сухотину. Я сначала отпечатал его в ста экземплярах на гектографе, но это издание оказалось трудно чтимым, и я решил напечатать его в какой-нибудь типографии, без указания времени, города и типографии; сделать это мне помог Аркадий Ипполитович Келеповский, состоявший тогда чиновником особых поручений при В. К. Сергии Александровиче; он дал их напечатать Губернской типографии. Это было в 1897 году. С. А. Нилус перепечатал эти „Протоколы“ полностью в своем сочинении со своими комментариями.

Филипп Петрович Степанов, бывший прокурор Московской синодальной конторы, камергер, действительный статский советник, а во время этого издания — начальник участка службы пути (в г. Орле) Московско-Курской жел. дор.».

Подпись Ф. П. Степанова засвидетельствована старшиною русской колонии того города, в котором он проживал в 1927 году, и не вызывает никаких сомнений.

Недавно запрошенная мною дочь Ф. П. Степанова, княгиня В. Ф. Голицына, вспоминая слышанное ею от отца, утверждает, что рукопись «Сионских протоколов», полученная ее отцом от Ал. Н. Сухотина, была на русском языке; что первое издание, на правах рукописи, без указания типографии, где оно печаталось, было тоже на русском языке; что, вероятно, рукопись, полученная ее отцом, и была тою подлинною рукописью, которую Ал. Н. Сухотин получил от анонимной дамы, причем неизвестно, была ли она предварительно переведена на русский язык с другого языка; что С. А. Нилус получил от ее отца ту же самую русскую рукопись, которую раньше ее отец получил от Ал. Н. Сухотина.

Третий вариант принадлежит Ф. В. Винбергу, который пишет: «Русское правительство уже много веков знало кровавые пути, по которым шло еврейство. Оно знало, кто побуждал к убийству его царей и сановников, знало также, что евреи и масоны последовательно осуществляют план низвержения всех престолов и алтарей, приведенный частично в исполнение еще в XVIII веке. Поэтому, когда стало известным, что сионисты осенью 1897 года решили созвать съезд в Базеле, русское правительство, как нам сообщило лицо, много лет занимавшее видное место в одном из министерств в С.-Петербурге, послало туда тайного агента. Последний подкупил еврея, пользовавшегося доверием высшего управления масонов и в конце съезда получившего поручение доставить отчеты тайных заседаний во Франкфурт-на-Майне, откуда основанная 16 августа 1807 года еврейская ложа со знаменательным названием „К Занимающейся Заре“ в течение столетия поддерживала связь с „Великим Востоком“ Франции. Эта поездка представляла великолепный случай для осуществления задуманного предприятия. Гонец по дороге переночевал в маленьком городе, где русский агент ожидал его с группою переписчиков, которые за ночь сняли с документов копии»… (Луч Света, № 3. С. 102). «Спешность такой ночной работы могла естественно отразиться на некоторой неполноте списанных отчетов, которые были составлены на французском языке. Весьма вероятно тоже, что лицо, продавшее тайну своих единоплеменников, по системе всех „азефов“ всегда играть на два фронта могло при этом утаить важную часть работы съезда; в тексте „Протоколов“ мы не видим никаких прямых резолютивных постановлений о ближайших, практически намеченных действиях; но тем не менее, в своей совокупности, снятые копии давали весьма полную программу революционных целей и революционной тактики, окрашенную чисто талмудической ненавистью к христианскому вероучению, к христианскому мipy»… (Всемирный тайный заговор. Берлин, 1922. С. 10).

Наконец, в самое последнее время в связи с Бернским процессом, вызванным стремлением евреев доказать подложность «Протоколов», стал циркулировать еще один вариант, в силу которого «Протоколы» были списаны не заграницею, в одном из городов, лежащих по пути из Базеля во Франкфурт-на-Майне, как предполагалось раньше, а в Вержболове, при переезде Наумом Соколовым российской границы. В этом варианте переписчицей является также таинственная дама, но все-таки ей помогали агенты Департамента полиции, которые выполнили технические задания по своей специальности, то есть устроили так, что Наум Соколов вынужден был на сутки задержаться в Вержболове, усыпили его и передали даме экземпляр «Протоколов» на столько времени, чтобы она успела снять копию с них, если и не целиком, то в наиболее существенных местах.