Сергий Радонежский. Личность и эпоха

Московский князь Дмитрий Иванович срочно послал за своим двоюродным братом Владимиром и разослал по всему княжеству гонцов с призывом собираться к 31 июля для отпора захватчикам. Местом сбора была назначена Коломна, где сосредоточивались основные запасы продовольствия и фуража. Ока, являвшаяся основным рубежом московской обороны вплоть до XVI в., представляла собой серьезную преграду, и за ней вполне можно было отбиться от противника.

Мамай тем временем не спешил. Его многочисленная конница расположилась кочевьями, поджидая подхода отрядов генуэзской пехоты из Крыма и союзной литовской рати. Более того, уверенный в своем успехе, он отправил в Москву послов, требуя от Дмитрия уплаты дани в тех размерах, в каких Русь платила раньше – в период наивысшего расцвета Золотой Орды. Переговоры ни к чему не привели. Однако вслед за отъехавшими послами Дмитрий послал к Мамаю своего боярина Захария Тютчева. И хотя Тютчеву были вручены богатые дары, чтобы «почтить» Мамая, главная его задача состояла в выяснении численности татарских сил, а также планов и намерений противника. С ней московский дипломат справился чрезвычайно успешно.

Заехав как бы «по дороге» в Рязань, Тютчев узнал ошеломляющую новость о союзе Мамая с Олегом и Ягайло. С этим известием он тайно послал своего «скоровестника» на Москву.

Дмитрий находился с князем Владимиром Серпуховским на пиру у боярина Микулы Васильевича, когда к нему пришло это поразившее всех сообщение. Было отчего задуматься: вместо одного противника намечалась война сразу с тремя. Становилось очевидно, что предстояло не отражение обычного татарского набега, а широкомасштабная война. Дмитрий тут же распорядился послать гонцов ко всем своим союзникам из числа русских князей.

Правда, пока оставалось неизвестно, когда и где назначен сбор противников Москвы, и для выяснения этого в тот же день на «поле» снарядили «сторожу крепких оружников» под началом воеводы Родиона Ржевского. Этот отряд из 70 «крепких и мужественных на сие» воинов отправился на пограничье, в район притоков Дона – рек Быстрой и Тихой Сосны с задачей захватить «языка». Потянулись часы и дни томительного ожидания, но никаких известий от отряда не было. Послали вторую «сторожу» из трех десятков «крепких юношей» со строгим наказом возвратиться как можно быстрее. Еще не дойдя до места, они встретили посланного Родионом Ржевским Василия Тупика с захваченным долгожданным «языком». На допросе пленный татарский вельможа показал, что Мамай идет на Русь, но пока стоит в «поле» и ждет 1 сентября, чтобы соединиться с Ягайло и Олегом Рязанским. Великий князь получил точные данные о расположении, численности и намерениях войск Мамая. Томительная неизвестность кончилась. Надо было спешить. Назначили новый срок сбора войск – на праздник Успения Богородицы 15 августа.

Естественно, все эти события не могли пройти мимо Сергия Радонежского. Наиболее подробный рассказ о его участии в событиях 1380 г. содержится в «Сказании о Мамаевом побоище». Оно сообщает, что сразу после того, как Дмитрий приказал своим полкам собираться в Коломну «на Успение святыа Богородица», он, взяв с собой двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского и «вся князи русские», отправился в Троицкий монастырь «на поклонъ къ отцу своему, преподобному старцу Сергию, благословениа получити от святыа тоа обители». Это произошло в воскресенье 18 августа, в день святых Флора и Лавра. Отстояв службу, Дмитрий хотел было ехать, но Сергий попросил его задержаться и, пока готовили освящение воды, пригласил великого князя к столу. После трапезы игумен торжественно благословил великого князя и «все христолюбивое его въинство». В беседе наедине Сергий уверил Дмитрия, что тот обязательно вернется с победой, и повелел присоединиться к княжеской дружине двум инокам обители, знаменитым впоследствии Пересвету и Ослябе, на которых возложил монашескую схиму. Возвратившись в Москву, великий князь вместе с Владимиром Андреевичем Серпуховским пришел к митрополиту Киприану и поведал о том, что троицкий игумен предсказал ему победу. Митрополит повелел князьям хранить до поры в тайне сказанное Сергием. Спустя несколько дней, в четверг 27 августа, русские рати выступили в поход из Москвы.[761]

Начиная с В. Н. Татищева, рассказ о свидании Сергия Радонежского и Дмитрия Донского прочно вошел в литературу, посвященную Куликовской битве. Н. М. Карамзин писал: «Димитрий выехал из обители с новою и еще сильнейшею надеждою на помощь небесную». Ту же мысль повторил С. М. Соловьев. Еще более образно по этому поводу в 1892 г. высказался В. О. Ключевский в речи, посвященной 500-летней годовщине со дня кончины Сергия: «Глаз исторического знания уже не в состоянии разглядеть хода этой подготовки великих борцов 1380 года; знаем только, что преподобный Сергий благословил на этот подвиг главного вождя русского ополчения, сказав: „Иди на безбожников смело, без колебания, и победишь“».[762]