Серийные преступления

Призвав к себе одного из ездивших со мной агентов, я предложил ему вновь прозондировать почву в Мариенбурге с целью определения того вида торговли, каким они могли бы там заняться, не внушая подозрения.

По возвращении из командировки агент доложил, что лучше всего было бы открыть пивную, так как в местечке их всего две, да и по характеру торговли пивные всегда служат местом многолюдных сборищ, что, опять-таки, облегчает возможность получения нужных нам сведений.

Сказано — сделано! Снабдив двух моих агентов подложными паспортами со штемпелями и пропиской того завода, на котором, по их словам, они работали до лотерейного выигрыша, я отправил их в Мариенбург торговать пивом.

Прошло недели две и один из агентов, приехав в Ригу, сообщает, что дела идут плохо, пивная пустует, публика, по старой памяти, идет в прежние лавки, а их обходит.

Что тут делать?

Поломав голову, я изобрел следующий аттракцион. Вспомнив, как в дни юности я захаживал иногда на Измайловском проспекте в Bier-Halle, где к кружке пива, непременно подавалась соленая сушка, я предложил моим людям завести такой обычай. На возражение агента, что подобный расход даст убыток предприятию, я ответил согласием на убыток, и он уехал обратно в Мариенбург, увозя с собой из Риги несколько пудов соленых сушек.

Сушка оказала магическое действие и через неделю, примерно, агенты сообщили, что от публики отбою нет.

Прошло так месяца полтора и стал приближаться новый год. Агенты мне пишут:

„Как нам быть, господин начальник? К новому году торговые патенты должны быть обменены и, по установившемуся обычаю, принято, при получении нового, — передать младшему помощнику начальника уезда конверт с 10 — 15 рублями, принося ему вместе с тем новогодние поздравления“.

Я ответил: „Передайте конверт и поздравляйте“. Они так и сделали. Один из агентов отправился в нужный день к начальству и, получив новый патент и передав красненькую, поздравил его с новым годом. Он был высокомилостиво принят начальством и все обошлось гладко.

Между тем, поджоги продолжались. Я нервничал и торопил моих „купцов“.

Наконец, в начале февраля, они доносят, что имеют сильное подозрение против ряда лиц, посещающих их лавку. Во главе этой дружной и вечно пьяной компании, состоящей из кузнеца и двух сыновей сторожа кирхи, стоит некий Залит — местный брандмейстер, он же и фотограф. Подозрения свои агенты строят, во-первых, на том, что все эти люди, особенно сыновья сторожа, были по общему отзыву доселе бедняками. Между тем, за последние месяцы они швыряют деньгами и целыми днями торчат в пивной, выпивая бесконечное количество пива. Во-вторых, был такого рода случай: пьяный кузнец как-то проговорился и предсказал на ночь пожар, намекнув при этом и на обреченный дом. Предсказание в точности сбылось и дом сгорел. Агенты тут же сообщали подробные адреса этих четырех заподозренных лиц.

Получив столь серьезные сведения, я опять в обществе прокурора, милейшего А. Н. Гессе, выехал в Мариенбург, захватив с собой несколько своих людей.

На место мы прибыли к вечеру и, дождавшись ночи, вышли из своего вагона и, разбившись на три группы, одновременно нагрянули с обысками к брандмейстеру, кузнецу и сыновьям сторожа. Победа оказалась полной.

Как у Залита, так и его сообщников, мы обнаружили значительные суммы денег, о происхождении которых они не могли дать объяснений. У каждого из них мы нашли восковые конверты с пороховым шнуром, по нескольку десятков аршин трута, большие запасы керосина и так далее.

Все они, конечно, арестованы и препровождены в Ригу. Я лично присутствовал на громком процессе этих поджигателей, имевшим место в Риге, причем у меня с защитником обвиняемых, известным петроградским адвокатом Г., произошел довольно странный конфликт. В качестве свидетеля я рассказал подробно и откровенно суду о дивном трюке, к которому мне пришлось прибегнуть для поимки виновных. На обычное предложение председателя суда, обращенное сначала к прокурору, а затем и к защитнику:

— Не имеете ли предложить вопросы свидетелю?

Прокурор ответил отрицательно, а присяжный поверенный Г., с запальчивостью:

— О, да!.. Имею!.. — после чего, повернувшись ко мне, наглым ироническим тоном спросил:

— Расскажите, любопытный свидетель, какими еще происками занимались вы в Мариенбурге?

Я обратился к председателю:

— Господин председатель, я покорнейше прошу вас оградить меня от выпадов этого развязного господина!

Председатель принял мою сторону и заявил Г.:

— Господин защитник! Призываю вас к порядку и прошу задавать вопросы свидетелю через меня и в более приличной форме!

Г. возразил:

— Я требую занесения слов свидетеля, обращенных ко мне, в протокол.

Я потребовал того же.

— Не имеете ли еще вопросов? — спросил председатель адвоката Г.

— Нет, не имею.

На атом инцидент был исчерпан.

Брандмейстера Залита приговорили к восьми годам каторжных работ. Его сообщники отделались, кажется, меньшими сроками.

По окончании дела я, в присутствии моего агента, вызвал к себе помощника начальника уезда.

— Послушайте, а красненькую-то отдать нужно! Деньги ведь казенные.