Серийные убийства в странах Европы. Хроники подлинных уголовных расследований

В начале весны 1921 г. в Гамбэ вновь появились полицейские с лопатами. Только теперь их интересовали не газоны и клумбы возле хорошо знакомого дома, а яма с золой на заднем дворе. Тщательное просеивание копившейся много лет печной золы (объём её был почти 10 кубометров) позволил сделать долгожданные находки явно криминального происхождения. Из золы были извлечены в большом числе человеческие кости (как цельные, так и раздробленные), больше сотни зубов, зубные коронки, металлические и костяные пуговицы, негорючие детали женских корсетов и обуви. Общая масса костей, которые по мнению антропологов являлись человеческими, составила 996 г, наиболее впечатляющей оказалась обгоревшая половина нижней челюсти, исключавшая любые сомнения в её происхождении от человека. Не подлежало сомнению, что в печи виллы «Эрмитаж» сжигались люди, а также женская одежда и обувь.

Это открытие фактически ставило точку в расследовании. По мнению следователей, воплотившемся в обвинительном заключении, преступный путь Ландрю-убийцы выглядел следующим образом: последняя тюремная отсидка, отнявшая у стареющего мошенника три года жизни, заставила его задуматься над выработкой плана «идеального» преступления, то есть такого противозаконного деяния, сущность которого невозможно будет установить в принципе. Дабы жертвы не заявляли на преступника жалоб в полицию, их следовало заставить молчать вечно. Сделать это можно было только посредством убийства. Но это не могло быть убийством во время брутального грабежа – нет! – это должно быть «тихое», незаметное для окружающих преступление. Так Ландрю пришел к мысли имитировать женитьбу на выбранной жертве и последующий совместный переезд к новому месту жительства вне Парижа. Это усыпляло бдительность родственников, которых преступник, впрочем, не особенно боялся: в случае возникновения с их стороны подозрений Ландрю мог бы заявить, что семейная жизнь не сложилась и он давно расстался с женщиной, о дальнейшей судьбе которой ему ничего не известно. Сами убийства, разумеется, преступник осуществлял так, что никаких свидетелей этому не оставалось; следы злодеяний тщательно уничтожал, благо над ним не довлело ограничение по времени.

В период с конца 1914 г. по август 1915 г. Ландрю убил Крюше, Лаборде-Лайн, Еон и Мэри Пеллетьер. Скорее всего, убийств было больше, и они продолжались в Вернуйе вплоть до марта 1917 г., но в точности этого установить не удалось. В марте 1917 г. была убита Андре Бабелай. Эта жертва столь не соответствовала «предпочтениям» убийцы, что, скорее всего, Ландрю убил бродяжку вынужденно: в обвинительном заключении подчеркивалось, что Бабелай, видимо, стала невольной свидетельницей каких-то разоблачающих Ландрю действий, и потому её пришлось убить. Возможно, эта нищенка видела, как преступник избавлялся от останков своих жертв. Как бы там ни было, убийство Бабелай вспугнуло осторожного преступника: он без промедления оставил Вернуйе и в течение нескольких дней переехал в Гамбэ.

Первоначально Ландрю, скорее всего, не сжигал тела убитых им людей. На вилле в Вернуйе, как уже подчёркивалось, не было необходимой для этого печи. Скорее всего, преступник расчленял тела на мелкие фрагменты и разбрасывал их на значительном удалении друг от друга либо закапывал. Сожжения начались после переезда в Гамбэ.

В период с апреля 1917 г. по декабрь 1918 г. в Гамбэ бесследно исчезли мать и сын Бюиссон, Луиза Жомэ, Аннетт Паскаль, Маршадье, Колломб. Именно им принадлежали костные останки, обнаруженные в толще золы за домом.

Обвинительное заключение подчёркивало, что детальная картотека Ландрю содержит саморазоблачительные записи. Видимо, преступник никогда не предполагал, что его карточки станут объектом тщательного исследования полиции. Скрупулёзная бухгалтерия Ландрю содержала даже такие незначительные, на первый взгляд, записи, как расходы на оплату проезда по пригородным железным дорогам. При этом некоторые из этих записей оказались весьма красноречивы, например: «Мне – туда и обратно, Аннетт – туда». Всем своим женщинам Ландрю рано или поздно покупал билет в одну сторону (в прямом смысле); это могло означать только то, что их возвращение в Париж преступником уже не предполагалось. Были интересные записи и иного рода, например, Ландрю вывез с виллы в Вернуйе и в дальнейшем продал мебель, завезённую туда Лаборде-Лайн. Сердце торговца мебелью дрогнуло при виде добротного шкафа красного дерева, обтянутого шёлком дивана и тому подобных предметов обстановки роскошного будуара. Ландрю перевёз сначала эту мебель в свой гараж-склад в городке Нуэль, а затем продал. Расходы на перевозку, а потом и полученная прибыль были дотошно отражены в бухгалтерских записях Ландрю. Вот уж педант так педант! Присущая преступнику дотошность явно сыграла с ним злую шутку: в его архиве оказалось немало весьма разоблачительных записей, и все они были тщательнейшим образом проанализированы в обвинительном заключении.