Серийный любовник

– Ну, так что это за разборка здесь? – уже серьезно спросил Станислав, когда они уселись в тени деревьев.

– Вчера звонил вон тот капитан – старший участковый Юго-Западного округа. Моя ориентировка по пенсионерам сработала. У них месяца три назад умер старичок, в прошлом генерал-майор, вот он и сообщил. Я ведь просил обращать внимание на заслуженных одиноких пенсионеров. А выезжал на место, когда сообщили о трупе в своей квартире, его подчиненный, участковый, который тот район обслуживал. Сам капитан информацией о смерти генерала не владел, не вникал он тогда в детали. А его сотрудник на сегодняшний день из органов уволен за постоянные пьянки. Я велел найти парня, вот и приехали к нему. А здесь – следы ночной попойки и хозяин квартиры с «ножевым» в боку.

– Живой?

– Да, живой пока. Если организм сильный, выкарабкается. Удар в бок пришелся. Как я понял, у него просто большая потеря крови.

– Что думаешь? Инсценировка? Решили убрать его?

– Нет, – устало улыбнулся Лев. – Не думаю, что так далеко зашло. Даже если тот второй пенсионер и попадает в наше дело по признакам, то за одну ночь об этом вряд ли могли узнать преступники и суметь организовать покушение. Да и не оставили бы они его раненным, добили бы наверняка.

– Ну, может, ты и прав, – вздохнул Крячко. – Генерал, говоришь? Ладно, давай отрабатывать смерть этого генерала. Я возьму на себя этого капитана, поеду с ним, посмотрю, что в делах у них осталось. По адресочку съезжу, присмотрюсь там: что за дом, какие люди живут.

– Хорошо. Я вернусь в управление, а ты мне сбрось данные на покойного. Проверю его по Министерству обороны, посмотрю, что на него есть, сведения о родственниках подниму. С Осиповым, я думаю, нам раньше завтрашнего утра поговорить не разрешат. Если даже все с ним нормально, если его приведут немного в норму. Он ведь на место выезжал, мог много чего там увидеть.

– Ну, если он пьяница и разгильдяй, я бы на твоем месте особо на разговор не рассчитывал, – покачал головой Стас.

– Есть у меня кое-какие сомнения на этот счет, – задумчиво проговорил Гуров. – Уж больно Осипова его бывший начальник не любит. Сам профессионализмом не блещет, а такие всегда чинопочитания требуют и борются за дисциплину во вверенном подразделении. Думаю, парень и так склонен был к алкоголю, а тут еще не сошелся с капитаном. Тот на него давил через начальство в отделении округа, а там никто разбираться не стал, и вытурили его из органов. Не факт, что Осипов такой уж плохой работник был. В любом случае надо проверить и попробовать расспросить его. Разочароваться в человеке мы всегда успеем.

Глава 3

Вилы были старыми, зловеще ржавыми. На рассохшемся черенке они держались плохо, и при каждом движении мужчины покачивались, как будто искали жертву. На вид дебоширу было лет около сорока. Рваная футболка на боку испачкана в крови, рукав порван, а на скуле красовалась свежая ссадина. Крячко видел, что мужчина не был сильно пьян, это, скорее, последствие продолжительного употребления алкоголя, именуемое в народе белой горячкой или попросту «белочкой».

Но не этот тип волновал Стаса Васильевича, а женщина с двумя маленькими девочками у стены дома. Она прижимала к себе девочек лет четырех-пяти, стараясь, чтобы они не смотрели на ополоумевшего мужчину. Из глаз женщины лились слезы отчаяния, ее трясло, а мужик продолжал размахивать вилами и орать на весь двор:

– Не подходи ко мне! Всех порешу! И эту стерву заколю!..

Дальше шел сплошной мат, в котором Крячко ясно слышал жаргонные словечки, бывшие в ходу у блатных и людей, отсидевших когда-то в колониях и нахватавшихся там этого словесного хлама. Люди, столпившиеся у забора, тихо переговаривались, кто-то из женщин визгливыми голосами пытались урезонить дебошира. Пара пожилых мужчин осаживала их, чтобы не заводили Кольку, как, судя по всему, и звали этого типа.

Именно Николая Герасимова по кличке Гера Крячко и искал. Кто-то из соседей узнал одного из собутыльников, пивших с Осиповым у него в доме в прошлую трагическую ночь.

– Его Николай зовут? – уточнил на всякий случай Стас. – Герасимов?

– Он самый, – недовольно проворчал один из пожилых мужчин. – Известный у нас смутьян и пьяница.

Как напьется, то или жену гоняет, или соседей донимает. Уже сколько раз в полицию его сдавали и воспитывали. А он хоть каплю в рот вольет, так совсем разума лишается. И нынче вон за участковым послали, а он куда-то запропастился.

– И как она с ним живет? – снимая пиджак и засучивая рукава рубашки, заметил Стас. – Бросила бы этого пьяницу.

– Ну а куда ей с двумя детьми? – всхлипнула женщина, стоявшая неподалеку. – Дом-то его, он ее сюда привел, она же не местная. Некуда ей идти.

– Он когда трезвый-то – золото, – вздохнула вторая женщина. – И девчонки от него без ума. Он их только что на своем загривке не катает и балует сладостями. А как выпьет, будто подменили человека. Дурак дураком. Приревновал Валентину, что ему в голову взбрело, что приснилось, кто ж теперь угадает.

– Ладно, понял я вас, граждане! – кивнул Крячко и протянул пиджак одному из мужчин: – Подержи-ка, папаша.