Серп и молот против самурайского меча

15 ноября 1941 г. начальник Генерального штаба США Г. Маршалл, созвав на секретный брифинг семь ведущих американских журналистов, сделал им следующее заявление: «На Филиппинах сосредоточено самое крупное в мире соединение тяжелых бомбардировщиков. Они не только защитят острова, но и сожгут бумажные города Японии».

Как видно из дневника министра обороны США Г. Стимсона, в отношениях с Японией уже тогда на основе упомянутого плана была поставлена задача, сформулированная им следующим образом: «Как бы нам так сманеврировать, чтобы Япония сделала первый выстрел, и в то же время не допустить больших опасностей для нас самих».

28 ноября, на следующий день (по токийскому времени) после вручения японскому послу в США Номуре ноты государственного секретаря, командующему Тихоокеанским флотом США адмиралу Киммелю была направлена из Вашингтона шифрованная телеграмма о необходимости подготовки в ближайшее время к военным действиям с Японией в связи с прекращением американо-японских переговоров[312].

При этом следует сказать, что гораздо ранее, чем было принято решение американской администрации по плану нападения на Японию, в Токио уже с января 1941 г. отрабатывался секретный оперативный план удара по Пёрл-Харбору. Правда, справедливости ради, необходимо подчеркнуть, что решение по нему было принято гораздо позже, чем по упомянутому оперативному плану США.

Удар, нанесенный японцами не в том районе, где ожидали США, привел к изменению в их оперативном планировании и вместо плана «JB-355» был введен в действие другой план — «Рейнбоу-5» в части, касающейся Японии[313].

8 декабря министр иностранных дел Японии С. Того, инициатор предложения о заключении в 1940 г. советско-японского пакта о ненападении, пригласил в МИД Японии посла СССР К.А. Сметанина, для того чтобы сообщить о том, что с этого дня Япония находится в состоянии войны с США и Англией.

Ему были переданы краткое изложение хода переговоров с Вашингтоном, ответ на последнюю американскую ноту-ультиматум от 8 декабря (7 декабря пополудни по вашингтонскому времени), копия рескрипта императора Хирохито об объявлении войны и заявление в связи с этим японского правительства правительству СССР.

Собеседник советского посла возложил ответственность на США за возникновение войны, сославшись на то, что последние затягивали обсуждение имевшихся между сторонами разногласий и даже прибегли к военным приготовлениям на случай их прекращения и разрыва отношений.

При этом он особо подчеркнул, что война с США и Англией нисколько не повлияет на отношения между Японией и СССР — она будет соблюдать пакт о нейтралитете с ним, так же, как и Советский Союз с Японией[314].

На следующий день в Куйбышеве, куда эвакуировались из Москвы иностранные посольства вместе с МИД СССР, посол Японии в Советском Союзе Татэкава посетил заместителя наркома иностранных дел А.Я. Вышинского и поинтересовался: «Можно ли верить тому, что СССР, несмотря на серьезные изменения в международной обстановке, будет придерживаться духа пакта о нейтралитете с Японией?»

На это собеседник довольно резко ответил, что пакт для того и заключили, чтобы его соблюдать, — раз его будет соблюдать Япония, то и выполнение данного договора будет естественным долгом СССР[315].

За день до этого, 8 декабря 1941 г., посол СССР в США М.М. Литвинов вручил верительные грамоты президенту Ф. Рузвельту. Последний в начале беседы в связи с японским нападением на Перл-Харбор поинтересовался, не ожидает ли Советский Союз объявления войны со стороны Японии.

В ответ М.М. Литвинов выразил сомнение в этом, обратив внимание на то, что с точки зрения интересов самой Японии ей вряд ли было бы выгодно в настоящий момент ввязываться в войну с нашей страной.

Затем Ф. Рузвельт затронул вопрос о возможности использования Владивостока для пополнения запаса бомб для американских бомбардировщиков, базирующихся на Филиппинах, при повторных налетах на Японию.

В связи с этой беседой нарком иностранных дел В.М. Молотов направил 11 декабря советскому послу в США телеграмму, содержание которой по поручению правительства СССР он в тот же день довел до сведения президента США.

В этой телеграмме позиция Советского Союза в отношении Японии была изложена следующим образом: «По вопросу о нашей установке в связи с японо-американской войной Вам сообщается, что мы не считаем возможным объявить в данный момент (подчеркнуто нами. — К. Ч.) состояние войны с Японией и вынуждены держаться нейтралитета, поскольку Япония будет соблюдать советско-японский пакт о нейтралитете.

Мотивы: первое. Советско-японский пакт обязывает нас к нейтралитету, и мы не имеем пока основания не выполнять свое обязательство по этому пакту. Мы не считаем возможным взять на себя инициативу нарушения пакта, ибо мы сами всегда осуждали правительства, нарушающие договоры.