Серпантин

Вика никогда так еще не краснела.

Однако ни тени улыбки не промелькнуло в глазах Макса. Он пожал худые, с аккуратно остриженными ногтями пальцы Феди и для верности кивнул.

Тут уже Машка, почивавшая в объятиях гигантского медведя, соскочила с места и в избытке чувств ткнулась носом в небритую щеку своего благодетеля, смутилась своей смелости, после чего ритмичный топот ее ног по лестнице был слышен даже на веранде.

– Кто-то совершенно счастлив, – заметила Викина мать, которая прежде почти не вмешивалась в происходившее. – Мы ваши, Максим, пожизненные должники.

– Если здесь кто-то и должен пожизненно, – Макс акцентировано ударил по последнему слову, – то это я.

Мать прищурилась и смерила Вику взглядом, ясно говорившем: «Он не должен отсюда уехать, тащи его в постель, куда хочешь, тащи, но не вздумай упустить журавля из рук».

– Всем пора по койкам, – громыхнула она, и выразительно дернула бровью в сторону Феди. – Прослежу, чтобы умылись и не болтали, – пообещала мать Вике, нелепо подмигнув, что, конечно, не укрылось от Макса.

– Меня укладывает Вика, – возразил Федя, не двигаясь с места.

– А сегодня Вике нужно помочь дяде Максиму прибраться, – проявила необычную для нее мягкость мать. – Если хочешь, я почитаю тебе…

– Меня! Укладывает! Вика! – неожиданно взорвался Федя, бросился к Вике и больно впился в ее ладонь.

– Пойдем, – Вика предостерегающе посмотрела на мать. – Попозже уберусь.

В комнате Федя с ногами забрался на кровать и закачался вперед-назад, успокаивая себя. Вика ласково обняла его за плечи и поцеловала в горячий влажный затылок. Ей невольно вспомнился Макс в кресле переговорной – такой же потерянный, не в силах совладать с собой.

– Извини, – еле слышно пробубнил он. – Но меня ведь правда укладываешь ты?

– Конечно, – Вика крепче сдавила худощавые плечи брата. – Никаких проблем. Что будем читать?

– Снежную королеву.

Вика вооружилась цветной, разлохмаченной по углам книжкой, которую за пять лет выучила до последней запятой. Федя, не стесняясь, разделся до гола и скользнул под одеяло, замотавшись в него, как в кокон шелкопряда. Викин голос плыл по детской, когда Федя, уже закрыв глаза, прошептал:

– Не бросай нас. Никогда.

Вика сбилась, но тут же вернулась к потерянному абзацу и спасла тем самым Кая от верной смерти. После, напитавшись спокойствием Фединого дыхания, положила закрытую книгу на стул и неслышно спустилась по лестнице.

Дверь в ее комнату кто-то плотно закрыл, из чего напрашивался вывод, что мать сумела уложить Малышку. Впрочем, вскоре нашлось и другое подтверждение – мать поймала ее в прихожей с непривычно расслабленным лицом и даже искрой тепла в давно опустевших глазах.