Сэру Филиппу, с любовью

— Бенедикт! — строго прервала его Элоиза. Он резко обернулся к ней.

— Извини, сестренка! — Бенедикт покорно вытянул по швам руки, которые только что демонстрировали немыслимые размеры интересных частей тела девицы из таверны. — Я не знал, что ты здесь.

— Ты ведь, насколько мне известно, женат! — с сарказмом напомнила ему Элоиза.

— Что же мне теперь, — фыркнул он, — вообще не смотреть на женщин? Может, прикажешь и глаза завязать?

— Конечно, если не умеешь смотреть на них без вожделения!

— Элоиза, — важно заметил Грегори, — есть вещи, которые, если ты мужчина, просто невозможно не замечать — это происходит против твоей воли.

— Подтверждаю, — вставил Энтони. — Я тоже там бывал и видел собственными глазами — такое и впрямь невозможно не заметить!

Элоиза переводила взгляд с одного брата на другого, тщетно пытаясь отыскать в этом бедламе хоть какой-нибудь признак здравого смысла. Взгляд ее упал на Филиппа, и Элоиза не без удивления отметила, что, пока она препиралась в его кабинете с Энтони, сам Филипп уже успел не только найти общий язык с остальными ее братьями и перейти с ними на ты, но и изрядно приложиться с ними.

— Сэр Филипп! — попыталась привлечь его внимание Элоиза.

Филипп в ответ лишь пьяно ухмыльнулся:

— Я знаю, о ком они говорят. Сам не раз бывал в этой таверне. Да, Люси действительно славится на всю округу своими формами!

— Известно, — усмехнулся Бенедикт. — Я — вы же знаете, ребята! — живу здесь неподалеку, в часе езды верхом, а если будешь погонять как следует, выйдет и того меньше.

Грегори запанибратски подмигнул Филиппу:

— Признайся, Филипп, а сам ты когда-нибудь с этой Люси… того?

Элоиза поморщилась. Это уже выходило за всякие рамки.

— Грегори!!! — во весь голос крикнула она, перекрывая пьяный шум. Меньше всего ей хотелось бы знать, имел ли дело сэр Филипп с какой-то девицей с огромными грудями. Не говоря уже о том, что мужчинам вообще не следует обсуждать подобные вопросы в присутствии дамы.

Филипп, тем не менее, помотал головой:

— Эта Люси замужем, в конце концов! Да и я до недавнего времени был женат.

— Мне кажется, — прошептал Энтони на ухо сестре, — этот парень тебе подходит. Во всяком случае, в том, что он будет тебе верен, можешь не сомневаться.

— Я рада, что ты так думаешь, — негромко ответила она.

— Я видел Люси, — заявил Энтони. — Нужно действительно быть очень стойким мужчиной, чтобы суметь устоять перед ее чарами. Если сэр Филипп действительно сумел, это делает ему честь.

— А ты разве не устоял? — напрямую спросила Элоиза, глядя брату в глаза.

— Да ты что! — скривился он, как от боли. — Моя Кейт, если бы узнала, спустила бы с меня семь шкур!

— Я спрашиваю не о том, что сделала бы с тобой Кейт, если б узнала — об этом нетрудно догадаться, — а о том, устоял ли ты перед чарами этой Люси.

— Честно говоря, — прищурился он, — было у меня с ней пару раз… Но сказать по правде, я пошел на это только ради того, чтобы дружки не говорили, что я под каблуком у жены. Надеюсь, Кейт ты об этом не скажешь?

— Ну, Энтони, признаться, не ожидала я от тебя! — покачала головой Элоиза. — Ладно, не скажу…

— Правильно, — кивнул он. — Зачем огорчать бедняжку — она меня любит без памяти…

— Ты лучше скажи, — вздохнула Элоиза, — что нам делать с этими красавчиками?

Филипп, Бенедикт и Грегори, судя по их виду, были уже сильно пьяны. Колин выглядел потрезвее, но это потому, что больше налегал на еду, чем на вино.

Энтони усмехнулся:

— Не знаю, что ты собираешься делать, я же собираюсь присоединиться к ним!

Элоиза так и осталась стоять в дверях, глядя, как Энтони садится за стол и наливает себе бокал вина. Тема Люси и ее огромного бюста была, должно быть, наконец, исчерпана, ибо разговор сейчас шел о боксе. Филипп объяснял Грегори какой-то прием — и вдруг резко ударил его в лицо.

— Извини, приятель! — Филипп дружески похлопал его по спине. — Уверяю тебя, это скоро пройдет. В конце концов, вы меня отдубасили еще похлеще!

— Ничего страшного, старик! — пробормотал Грегори, потирая челюсть.

— Сэр Филипп! — громко провозгласила Элоиза. — Можно вас на минутку?

— Разумеется. — Филипп встал, хотя, по большому счету, и он, и остальные должны были встать сразу же, как только в комнату вошла дама.

— В чем дело, Элоиза? — Филипп подошел к ней.

— Я боялась, что они вас покалечат! — призналась она.

— Как видите, нет! — Было ясно, что Филипп выпил уже не менее трех бокалов вина.

— Вижу, — покачала она головой. — Непонятно только, почему!

Вместо ответа Филипп указал жестом на стол. Энтони доедал то немногое, что еще оставалось после Колина — оставалось только потому, что не было замечено им. Бенедикт раскачивался на своем стуле, пытаясь балансировать на двух его задних ножках. Грегори сидел с закрытыми глазами, бормоча себе под нос какую-то мелодию и думая, очевидно, все о тех же безразмерных прелестях Люси.

Филипп, снова повернувшись к Элоизе, красноречиво пожал плечами.

— Когда это вы успели подружиться? — фыркнула она.