Сэру Филиппу, с любовью

– Я не мог его не задать. Ты убежала из дома, никому ничего не сказав, даже не подумала о том, что твои родные будут волноваться…

– Я оставила записку.

– Ах да, записку! - усмехнулся он.

– Ты что, мне не веришь? - обиженно прищурилась она.

– Верю, - кивнул Филипп. - Но что-то это на тебя не похоже. Такая порывистость не в твоем духе. Ты из тех, кто, прежде чем предпринять какой-то шаг, тридцать раз все взвесит, всех предупредит…

– Не моя вина, что записка потерялась! - проворчала она.

– Да при чем тут записка? Дело не в ней! - Филипп сурово скрестил руки на груди.

Эту позу Элоиза просто терпеть не могла. Каждый раз, когда кто-нибудь в разговоре с ней принимал такую позу, Элоизе казалось, что собеседник будет разговаривать с ней, словно взрослый, читающий мораль ребенку. Но особенно бесило девушку то, что обвинения Филиппа, как она признавала в глубине души, во многом были справедливы. А больше всего на свете Элоиза не любила признавать собственную неправоту.

– Дело в том, что ты покинула Лондон под покровом ночи, словно преступник, бежавший из тюрьмы. Поэтому я предположил, возможно, перед этим произошло нечто, что… - Филипп замялся, - скажем так, запятнало твою репутацию. Такой вывод вполне логичен! - добавил он, словно извиняясь. - Поэтому, собственно, я и спросил о любовнике.

Элоиза не могла не признать, что предположения Филиппа не лишены оснований: действительно, перед тем как она приняла решение покинуть Лондон произошло кое-что, послужившее толчком к отъезду. Но репутация Элоизы здесь была ни при чем.

– Элоиза, - поспешил заверить ее он, - не беспокойся - для меня не имеет значения, девственница ты или нет.

– Любовника у меня никогда не было, - снова повторила Элоиза - ей не хотелось распространяться на эту тему, она была ей не очень-то приятна. - Дело не в этом. Дело в том… в том… - Голос ее вдруг сорвался.

Затем Элоиза собралась с духом и на этот раз поведала, наконец, Филиппу все. О шести брачных предложениях, которые она отвергла, в то время как Пенелопа не получала ни одного, об их с Пенелопой полушуточных, полусерьезных планах остаться старыми девами, о том, какой одинокой себя почувствовала вдруг Элоиза, когда лучшая подруга неожиданно вышла замуж…

Элоиза рассказала Филиппу все это и многое другое: о чем она мечтала, что у нее на сердце; рассказала ему то, чего не рассказывала никогда никому, в чем боялась признаться даже себе. Она сама удивилась, как много, оказывается, потаенного имеется у особы, которая никогда не закрывает рта и, казалось бы, ни от кого не таит никаких секретов.

Когда, наконец, Элоиза закончила (возможно, она продолжала бы и дальше, но совершенно выбилась из сил), Филипп легонько коснулся ее руки.

– Все в порядке, Элоиза, - тихо произнес он. - Все хорошо, родная…

Элоиза посмотрела на него. Она знала, что Филипп прав: теперь все будет хорошо.

Глава 14

…я готова признать, что во внешности мистера Уилсона действительно есть что-то от земноводного. Тем не менее, он все-таки не жаба, и, несмотря на то что я не считаю его достойным кандидатом в мужья, мне остается лишь сожалеть, что моя сестра столь невоспитанна и неразборчива в выражениях.

Из письма Элоизы Бриджертон сестре Хайасинт, после того как Элоиза отвергла четвертое по счету предложение о браке.

Свадьба состоялась через четыре дня, хотя один Бог знает, каким образом Энтони удалось уговорить священника не дожидаться субботы, а провести церемонию в понедельник. Элоиза, правда, была недовольна тем, что таким образом обряд лишился должной торжественности, но недовольна лишь совсем чуть-чуть.

На свадьбе присутствовала вся родня Элоизы, кроме ее вдовствующей сестры из Шотландии - та просто не успела бы приехать за столь короткий период. По большому счету свадьба должна была бы проходить в Кенте, в семейном гнезде Бриджертонов или, на худой конец, в Лондоне, на Хановер-сквер, в соборе Святого Георгия, прихожанами которого была семья. Но, поскольку со свадьбой очень спешили, и от того, и от другого пришлось отказаться. Бенедикт и Софи готовы были любезно предоставить для торжества свой дом, но Элоиза решила, что детям Филиппа дома будет уютнее, и в результате венчание состоялось в ближайшей к Ромни-Холлу деревенской церквушке, а последовавший за ним торжественный обед - на лужайке перед домом Филиппа.