Серв-батальон

– Тяжелый вопрос. – Кивнул Антон. – Здесь советовать не возьмусь. Я сегодня понял: наши жизни всецело находятся в наших руках. Полная свобода выбора. Настолько полная, что самому жутко. Хочешь – гори в машине, хочешь рвани рычаг, зная, что эти твари расстреливают катапультированные ложементы. У нас есть только один выбор Саймон: драться, не давая им шанса на победу.

– Рехнулся? Сколько тут техники? Почему нет нашего флота? Вот если сейчас свяжусь со Шмелевым, разве он ответит мне: во имя какой великой цели нами пожертвовали?

– Не советую трогать комбата. Он мужик нормальный и ответить тебе вряд ли сможет. Давай не станем создавать ему лишних проблем своей моральной ломкой. Да, вчера еще была виртуалка, сегодня нам расквасили морду о «волшебное стекло», за которым пряталась реальность.

Они сидели, понимая друг друга и одновременно ощущая, что стали неимоверно далеки от жизни, что существовала еще вчера.

Страшно. Тишина, наступившая после горячки боя, гасила разум, давила прессом, – Верхолин не зря упомянул о «моральной ломке» большинством машин батальона управляли молодые пилоты, но между ним, и остальными парнями уже пролегла незримая пропасть первого боя… как будто они по-прежнему оставались мальчишками, виртуальщиками, а он стал совершенно иным, и в данный момент нормально общаться у него получалось лишь с Саймоном.

Кроме ощущений отчужденности, морального вакуума, мелькали и другие мысли. Рассудок едва ли сосредотачивался на них, главными все же виделись вопросы выживания, но на подсознательном уровне Верхолина тревожило и иное сонмище коварных вопросов, сомнений, служивших далеко не радужным фоном для осознанных мыслей.

Чуть позже он поймет: не всегда вопрос личной безопасности должен и может стоять на первом плане, но сейчас он не мог мыслить иначе, наблюдая как ремонтные сервомеханизмы меняют сегменты поврежденной брони на его серв-машине.

– Мы должны выжить Саймон. Любой ценой. Большего я сейчас не понимаю, и понимать не хочу. – Он тщательно затоптал окурок и, не оглядываясь, направился к своему «Фалангеру», но на полпути вдруг остановился, и негромко произнес:

– Вот что я подумал: живи здесь и сейчас. Не думай о смерти. Не зови ее своими мыслями, а увидев – оттолкни.

– Ну ты прям философ, блин.

– Попробуй сформулировать проще. – Пожал плечами Антон. – Я сказал лишь то, о чем вдруг подумалось. Страх убивает разум. Не дай ему шанса. Вот и все.

* * *

– Дитрих, что думаешь? – Голос Шмелева прозвучал после небольшой паузы, продолжая начатый несколько минут назад разговор.

– Парни, что надо. Дерутся классно. Мыслят, не то что бы нестандартно – творчески. Но их постоянно нужно останавливать, иначе быстро начинают зарываться. Ну и взаимодействия мало. Нет навыка боев в группе.

– «Аметист» показывает цепь АРК. – Голос Шмелева невольно дрогнул. Майор сразу понял: тотальное прочесывание материка аппаратами разведки не оставляет батальону ни единого шанса…

А на что я до сих пор надеюсь? – Вдруг мысленно спросил себя командир батальона. – На появление флота? Но теперь попытка выручить нас станет самоубийственной для кораблей космической группировки. Противник залатал «дыры» в противокосмической обороне, теперь силы колонистов постоянно находятся начеку и фактор внезапности можно смело отбросить.

Нужно принимать решение. Срочно.

– Дитрих прими телеметрию с командного «Аметиста».

Секунда тишины.

– Фрайг бы их побрал!.. Прочесывают материк! Неужели наша уловка с «Одиночками» не сработала?

– Не знаю, возможно, они посланы с иной целью: обнаружить «Нибелунги»?

– А при чем тут штурмовые носители? – Нахмурился Дитрих

– Я сомневаюсь, что посланные нами фантом-генераторы в состоянии обмануть противника. Сразу тебе говорил: одной иллюзии гиперперехода мало. Противник далеко не глуп и технических средств у него хватает. Гиперпереход они зафиксировали, а вот факт скрытого прохождения штурмовых носителей через порядки орбитальной обороны – нет. В такой ситуации, разобравшись с данными датчиков, они придут к закономерному выводу – гиперпереход ложный, а штурмовые носители не покидали планету.

– Ладно, приняли за рабочую версию. – Скрепя сердце согласился Шмелев с доводами своего заместителя по технической части. – Что делать, Дитрих? Сам ведь знаешь: кто ищет, тот, в конечном итоге, найдет. Ну, допустим, пару раз мы пропустим их, «над головой», прикрывшись «Миражами». Что дальше? На третьем-четвертом витке они все равно обнаружат позиции батальона по совокупности вторичных признаков. При такой скорости движения АРК это произойдет через три-три с половиной часа. Мы не сумеем опередить противника, двигаясь к месту стоянки носителей самостоятельно.

– Предлагаешь вызвать «Нибелунги» сюда? – Спросил Дитрих.

– Тоже рискованно, даже глупо. – Размышляя вслух, произнес Шмелев. – Океан надежно маскирует штурмовые носители. Они – наш последний козырь, единственный шанс для батальона вырваться из системы Анкора. Но мы получим его только в том случае, если загрузка машин пройдет незаметно для противника.