Серые волки

Женька перевел это примерно так: «Извини, парень, но в данный момент мне недосуг с тобой нянчиться. Тут бы самому уцелеть, а еще и за тобой приглядывать – слуга покорный!» Это показалось ему довольно обидным, но он был не по годам рассудителен и понимал, что Андрей прав: там, в Москве, он представлял бы собой помеху, и больше ничего.

Кроме того, поразмыслив, Женька пришел к выводу, что Липский не так уж сильно кривил душой, говоря о пользе, которую он, Евгений свет Иванович, может принести, не вставая из-за компьютера. Иначе зачем бы, прощаясь, сунул в нагрудный кармашек Женькиной рубашки свернутую бумажку с этими именами: Беглов Илья Григорьевич – Госдума; Макаров Василий Андреевич – Генштаб; Винников Владимир Николаевич – генеральная прокуратура?

Это были те самые имена, которые Женька выведал у разговорчивой старушенции во дворе дома, где когда-то жил Французов. Это были имена друзей-мушкетеров, вместе с которыми будущий министр когда-то гонял по заросшему тогда еще молодыми липами двору. И что-то подсказывало Женьке, что Липский ищет этих людей не для того, чтобы взять интервью.

По-настоящему взрослый, рассудительный человек сто раз подумал бы, прежде чем взяться помогать Липскому в его поисках. Даже потеряв, как Женька, самого близкого на свете человека, этот гипотетический умник первым делом задался бы вопросом: а что я могу им сделать, чем отплатить? Он представил бы себе все непреодолимые трудности, с которыми придется столкнуться, все последствия, которые свалятся на его голову, как только кто-либо из фигурантов списка почувствует повышенное внимание к своей персоне с его стороны, и опустил бы руки, поняв, что плетью обуха не перешибешь.

Все религии мира в один голос твердят: если тебя ударили по правой щеке, подставь левую; плати добром за зло, и тебе воздастся – не в этой жизни, так в следующей. Теперь Женька часто размышлял на эту тему по ночам, когда становилось уже невмоготу таращиться в монитор, а заснуть не получалось, потому что перевозбужденная нервная система никак не могла успокоиться, затормозить. И неизменно приходил к выводу, что такая философия очень удобна. Для всех удобна – и для трусов, неспособных защитить себя и тех, кто нуждается в их защите, и особенно для тех, кто привык жить, обманом или силой отнимая у окружающих все, что ни приглянется. Еще бы не удобно! Ты ему в глаз, а он тебе: «Спасибо»…

Словом, хваленого Женькиного благоразумия хватило ненадолго, и, едва успев освоиться на новом месте – то есть зашвырнув в угол стенного шкафа тощий рюкзак, попрыгав задом на кровати и умяв принесенный служанкой завтрак (служанку звали Мария; она была пожилая, толстая, очень разговорчивая, но, к счастью, ни словечка не знала по-русски, и Женька быстро привык не обращать внимания на ее бесконечные монологи), он включил компьютер, вышел в Интернет и приступил к следственным действиям.

Работал он с умом, для начала постаравшись как можно сильнее осложнить жизнь тем, кто, быть может, попытается отыскать во Всемирной паутине оставленный им след. И, только убедившись, что сделал все возможное в этом направлении, ввел в командной строке поисковой системы первое имя из списка: Илья Григорьевич Беглов.

Это было почти неделю назад. С тех пор Женька сумел не только отыскать всех троих в Сети, но и узнать о перечисленных в списке господах много нового, порой интересного, порой не очень, а местами и просто неприятного – как, например, содержимое папки «Новая папка» в домашнем компьютере генерал-полковника Макарова. Это самое содержимое целиком, от первого до последнего бита информации, было скачано с порнографических сайтов. Кроме этой папки, защищенной примитивным паролем (его превосходительство не придумал ничего умнее, как использовать в качестве такового дату своего рождения), в генеральском компьютере не обнаружилось ничего интересного – то ли потому, что Макаров представлял собой пустое место, то ли, наоборот, потому, что был слишком хитер, чтобы доверять важную информацию такому ненадежному хранилищу, как подключенный к Интернету комп.