Серые земли Эдема

Аннабель наклонилась, и пышные волосы упали вокруг моего лица, скрыв даже этот слабый свет. Её глаза казались чёрными провалами, едва видимые губы приблизились к моим, а рука проникла под рубашку и легла на грудь.

Она показалась ледяной, но всё тело затрепетало…

И вдруг Аннабель отпрянула.

Свет снова упал на её лицо, и было видно, как расширились зрачки и ноздри. Она отняла руку, и ледяные пальчики скользнули по моему животу, так что меня бросило в жар.

Но Аннабель резко выпрямилась, держа в руке бумажник.

Я поразился: неужели меня банально хотели ограбить?

Если бы так…

Аннабель перевернула бумажник — со слабым звоном посыпалась мелочь, а следом выпал засохший цветок.

Засохший?

От фиолетового сияния тени прыгнули на стены, и тень Аннабель показалась самой огромной и грозной изо всех. Упав, цветок немного померк, но всё равно на него было больно смотреть — словно горящий аметист лежал на полу.

— Где ты?.. — свистящим шёпотом начала Аннабель, но вдруг резко повернулась и выбежала.

Я вскочил, сердце отчаянно билось, нагнулся и подобрал бумажник. Что происходит? Боязливо протянул руку к цветку…

И замер.

Словно прошелестел воздух, и цветок распался на две половинки — я успел заметить только туманную полосу. Судорожно вспыхнул фиолетовый свет — и померк.

Меч!

Весь в холодном поту, я поднял глаза и увидел тёмную фигуру — но это была не Аннабель.

— У тебя было оружие, но ты не воспользовался им, — раздался свистящий голос, и я сразу узнал только что слышанный под балконом. — Кто ты, второй раз встретившийся на пути?

Меня словно обдало морозом — я всё вспомнил! Мёртвый город, чёрную реку и три фигуры на гранитном берегу. Так вот почему знакомым показалось холодное очарование в голосе женщины…

Я не стал тратить времени на ответ. Выскочил на балкон и, перемахнув перила, покинул негостеприимный отель. Сильно ударился пятками, но это лучше, чем быть проткнутым насквозь. Меч у этого господина явно был хорошо наточен. Интересно, как он его провёз на Украину? Впрочем, и нас пограничники не досматривали. И ещё, кто он по национальности? Вроде бы не японец: я где-то читал, что японцы не выговаривают букву «л»…

Конечно, я не стоял как пень, а улепётывал со всех ног. Похоже, это становилось моим привычным занятием.

И, конечно, далеко не убежал. За оградой отеля оказалась бетонированная площадка — наверное, для приёма вертолётов VIP-персон, — и там в свете фонаря меня ждали.

Высокая фигура — женская, и пониже — мужская. Как они успели оказаться здесь?

Я тоскливо оглянулся на отель, но все окна были темны. Ведь недавно ещё горланили, приканчивая пиво! Впрочем, кто меня станет спасать — бедного Буратино от лисы Алисы и кота Базилио? Хотя моя ситуация хуже, тут болотом с лягушками не отделаешься.

Я поглядел по сторонам: ложбины с прядями тумана, чёрная роща, яркие белые яйца на холме. Над тёмным морем встаёт луна.

Помощи ждать не от кого.

— Он опять бежит, — презрительно сказал женский голос, фигуры были уже в нескольких шагах. — Разве это противник?

— Как знать? — задумчиво произнёс мужчина. — Мы встречаем его во второй раз. Но третьего не будет.

Он сделал лёгкое движение, и из-под тёмного широкого рукава заструилось слабое свечение. Снова меч!

Ноги у меня ослабели, а мышцы живота судорожно сократились, словно холодная сталь уже пронзила их.

— Постой, — обеспокоено сказала женщина. — А вдруг правила уже действуют? Мы не можем убивать никого… из тех.

— Ты сама сказала, что он слабак, — рот мужчины раздвинулся, словно чёрная щель. — А тот осмелился бы скрестить оружие с Тёмным воином, пусть и без надежды на победу.

— Как знаешь, — пожала плечами женщина. — Ты будешь наказан, а не я.

— И тогда ты станешь менять любовников чаще, — расхохотался мужчина.

— Скорее реже, — слова прозвенели как ледяные колокольчики. — Пока ты убиваешь их слишком быстро.

Меня затошнило: перебранка шла, словно уже над моим трупом. А мужчина шагнул вперёд, даже не поднимая меч…

Я так и не заметил размаха. Что-то просвистело, как в прошлый раз, и я опустил глаза, страшась увидеть кровь, льющуюся на грудь из рассечённого горла. Где-то читал, что в первое мгновение человек ничего не чувствует.

Но ничего такого не увидел, зато услышал странно изменившийся голос женщины.

— Смотри!

Я поднял голову и увидел, что Аннабель отвернулась от меня, а мужчина с кривой улыбкой глядит на обнажённый меч.

— Странно… — начал он. Потом тоже повернул голову.

На холме с белыми яйцами что-то двигалось. Я вгляделся, и вдоль позвоночника словно прошлось ледяные когти — чёрная собака бежала вниз по слабо освещённому склону. В этом не было бы ничего странного, но холм находился в нескольких километрах отсюда, а значит, собака была величиной с дом!

Она мячом перекатилась через серую равнину и, странное дело, не выросла в размерах, а словно уменьшилась по пути (я обалдело вспомнил «Чёрного монаха» Чехова) и села на границе освещённого пространства — огромный чёрный пёс.

Я изумлённо вскрикнул:

— Гела!..