Серый Дол

Платье поддалось не сразу, и всё же Драйгану удалось развязать шнуровку и расслабить её. Тогда Синта обнажила своё левое плечико. Драйган сгорал от желание коснуться его, но терпеливо ждал, пока девушка достанет руку из рукава и затем освободит вторую, и только потом, неистово набросился на неё сзади. Вновь принялся целовать в шею, а руки спустили платье ниже, оголяя маленькие, упругие груди и розовые соски. Он прикоснулся к ним, стал ласкать и гладить, и Синта томно застонала. Затем ушла из под его поцелуев, и снова обернувшись лицом к Драйгану, легла на спину.

- Иди ко мне, - попросила она. - Я так долго этого ждала.

Она взялась за юбку и стала скатывать её в пальцах, задирая всё выше и выше. Вот показались голые икры, затем коленки и бёдра.

Волна жара и неведанного им прежде возбуждения захлестнула Драйгана.

Синта чуть развела ноги, приглашая его к себе, и он вновь набросился на неё как зверь, принявшись покусывать её соски и целовать груди.

***

Синта сгорала от желания, и ей казалось, что сейчас они с Драйганом просто вспыхнут жарким пламенем, в котором исчезнут оба. Но, видит Властитель, именно этого ей и хотелось. Наконец он был здесь, с ней, живой и осязаемый. Целовал и ласкал её тело не в фантазиях, а наяву. Он был настоящим, они были настоящими. Весь остальной мир нет, только они вдвоём сейчас действительно существовали. Она ощущала это каждой частичкой своего тела, каждая клеточка её кожи чувствовала и трепетала, пылала и желала его. И пусть всё было не так, как она себе представляла. Они весь день трудились, и теперь от них пахло потом, на пальцах горели мозоли, ссадины и занозы, а под ногтями чернела грязь. И находились они в хлеву, пропахшем навозом и скотом, на колючем и неудобном сене. Но разве всё это имело хоть какое-то значение? Они были вместе здесь и сейчас. Они любили друг друга как никто и никогда не любил, они сгорали в этом пламени вместе. Их время было на исходе, приближалась ночь, но если такое пламя не способное было отогнать тьму, то что вообще способно?

Пока Драйган целовал и ласкал её груди, Синта расстегнула пояс на его штанах, быстро дёрнула их вниз и наконец взяла в руку его мужское достоинство. Горячий, твёрдый и пульсирующий орган. Обхватив ногами его бёдра, Синта настойчиво потянула его к себе, указывая путь. Драйган не сопротивлялся. И через мгновение его твёрдая плоть соприкоснулась с её влажной плотью там, под юбкой, и от этого у Синты потемнело в глазах. Затем, резким движением он проник в неё. Синта ощутила вспышку боли и вскрикнула. Но то было только одно мгновение, и затем Синта продолжала стонать и вскрикивать уже от немыслимого наслаждения, когда Драйган принялся двигаться вперёд-назад.

Синте показалось, что они стали единым целым и уже никогда не смогут разъединиться. Она этого и не хотела. Пусть всё остаётся так как есть в это мгновение. Пусть остаётся так всегда.

"Пожалуйста! Пожалуйста, пусть всё остаётся так вечно!"

***

Пережидая день в тёмной норе, пропахшей трупом и кровью, Ханрис несколько раз погружался в беспокойный сон. Ему снились пещеры, по которым он блуждал в поисках выхода, но раз за разом вновь набредал на огромный грот, в котором его поджидали желтоглазые чудища. В этом сне не было спасителя Ломара и его странной чернокожей спутницы, и некому было помочь Ханрису отыскать выход. И охотник метался во тьме. Просыпаясь, Ханрис чувствовал невероятную слабость, с трудом мог разомкнуть веки. Долго не мог понять где находится и определить границу между сном и явью. Затем, всё же вспоминал, что уже выбрался из пещер и направляется домой. Но стоило лишь сомкнуть глаза, как его кошмар повторялся.

В какой-то момент Ханрис с ужасом понял вдруг, как это обычно и происходит во снах, когда без всякой причины приходит осознание чего-либо, что его семья здесь, её держит у себя рогатый демон. Никам, Лилей и Весна у него, но Ханрис не мог найти путь к ним. Он слышал сквозь стены их крики ужаса и боли, слышал как они звали его, но тщетно блуждал в темноте. Затем мольбы о помощи сменялись обвинениями в том, что Ханрис бросил их, что не защитил, что он плохой муж и отец, что он чудовище, предатель и виноват во всём случившемся. Потом и эти голоса замолчали, утонули в крике боли и отчаяние трёх слившихся в унисон голосов, что едва не свели Ханриса с ума. И вдруг, за очередным поворотом он нашёл свою семью. Три тела лежали посреди грота, а вокруг столпились демоны, сверкая глазами и исходя слюной. Ханрис кинулся к ним, схватил за руку жену, обнял дочь, стал трясти за плечи сына, но в их телах не было жизни. У них забрал жизнь шаман, а после бросил тела на съедение своей стае.