Серый Дол

- В хлеву выпивку не держу, - резко огрызнулся он, давая Маллиду понять, что и сам находится не в лучшем расположении духа. - А девочки уже спят, так что в погреб не полезу. Уж не обессудь, но придётся тебе как-нибудь это пережить.

- Чтоб вас всех, - пробурчал себе под нос Маллид. Затем глянул на голову ещё раз, и снова обратился к Сайну: - Ну и чего вы от меня хотите? Зачем позвали? Похвастаться достижениями Ханриса на охоте?

- Во-первых, - терпеливо начал Сайн, - показать, какие твари подбираются к нашим домам в ночи.

- Но зверь же мёртв. Вот его голова, так чего теперь волноваться?

- Ханрис считает, что он может быть там не один.

- У него есть основания так думать? Или, просто, наш охотник нашёл повод подольше побродить по любимому им лесу?

- Не думаю, что Ханрису для того нужен повод.

- Как знать. Может у них с этой... как её... волхаринкой его, не всё ладно.

- Думай, что хочешь. Но вот, - Сайн кинул Маллиду то, что всё это время вертел в руках, - глянь на это.

Маллид не поймал ожерелье, и то упало на пол.

- Чтоб тебя... - снова забурчал он, наклоняясь и беря с пола уродливое украшение.

- Ну и что это такое? - спросил он, повертев ожерелье в руках.

- То, что Ханрис снял с шеи этого урода, после того как его обезглавил.

- Хочешь сказать, что в свободное от поедания твоих коров время, эта тварь занималась поделками?

Сайн кивнул.

- Чушь собачья!

- От чего же? - поднял брови хозяин.

- Нууу... - Маллид не сразу нашёлся, что ответить. Он посмотрел на голову монстра, затем снова на украшение в своих руках. Наконец кинул его на стол, к голове, и сказал: - Даже если и его рук дело, какая нам разница? И как это доказывает, что там есть другие?

- Разница в том, что если он наделён умом, то может быть куда опаснее, чем просто зверь. А если их там много...

- Сайн, дружище, живи такие твари с нами бок о бок, мы бы уже о них знали. Если и есть у него сородичи, то где-то очень далеко. Вот увидишь, через пару дней Ханрис наиграется в следопыта, вернётся и скажет нам, что волноваться не о чем.

- Мне бы хотелось быть в том столь же уверенным, как и ты. Но я не могу себе такого позволить. У меня семья. И, если есть хоть маломальский шанс повторения ночных событий, я должен быть к этому готов.

- И что ты предлагаешь? Окопаться, и ждать наступления чудищ?

- Просто, быть готовым...

- Я всегда готов, Сайн! - вскричал Маллид, задетый за живое и наконец-то получивший возможно высказаться о наболевшем. - Это вы все размякли, но только не я! Я готов хоть сейчас защищать и свой дом и твой дом! И я был готов отправиться с Ханрисом, чтобы убить этого зверя, но он не позвал меня! Почему, скажи на милость?!

- Вот как вернётся, сам у него и спросишь, - ответил Сайн спокойно, но таким ледяным тоном, что сразу охладил вспыхнувший ярким пламенем гнев Маллида.

Повисло молчание. Сайн и Маллид смотрели друг другу в глаза, и последний вдруг стал ощущать себя виноватым перед другом. Ведь у него-то, в конечном счёте никого кроме Драйгана нет. А у Сайна четыре дочери и Шанта на сносях. Он мог бы оказаться в точно таком же положении, если бы Лия осталась жива. Воспоминания об утраченном счастье словно окотили его ледяной водой, окончательно затушив и без того быстро гаснущие угли гнева.

- Слушай, я не хотел срываться, - сказал он. - Просто, чёртова голова раскалывается. Как дочурка?

- Не очень хорошо, - сухо сказал Сайн. Отвернувшись, он прошёл в угол и устало опустился на табурет.

- Она выкарабкается, я уверен, - постарался подбодрить друга Маллид.

- Надеюсь, - только и ответил Сайн.

- Что же до этого... - быстро перевёл тему Маллид, махнув рукой в сторону головы чудовища. - Думаю, что это проделки Мары Ситы.

- Ведьмин Лес далековато, ты не находишь?

- Мало ли, как далеко могут забрести его обитатели. А ведьмовская богиня всегда была чертовски изобретательна по части различной нечисти. Вспомни, чего мы успели там повидать? - не видя от Сайна отдачи, Маллид обернулся к Синте: - Пауков размером с собак. Утащили трёх взрослых мужиков в свои сети. А та ситская сучка, ты помнишь? - он снова обернулся к Сайну. - Которую мы поймали у лагеря, и которая потом сбежала. Ломар клялся, что видел, как она обратилась в лисицу.

- Не ты ли его за это на смех поднял? - с кривой, безрадостной ухмылкой Сайн воззрился на друга.

- Поднял, да, - не стал отрицать Маллид. - Но это не значит, что не поверил. Там много всякого водится. И такие вот уроды тоже вполне могут там жить. А этот... - он сделал паузу, чтобы обдумать, что хочет донести, и продолжил: - Этот может быть был изгнан, или просто потерялся, или ещё что. Теперь он мёртв, вот и сказочке конец.

- Раз уж ты упомянул Ломара, - заговорил Сайн таким тоном, словно совсем не хотел бы поднимать эту тему. - Я был у него сегодня.

- И как наш калека?

- Сам знаешь как. Но не о том речь. Он что-то знает, про этих, - Сайн кивнул в сторону головы. - Я ему не успел ничего рассказать, а он сам упомянул жёлтые глаза. И ещё... - Сайн покачал головой. - Много всякого наговорил.

- Чего «всякого»? - не понял Маллид.