Серый туман

— И тут вся суть. Когда ты что-то делаешь для других, ты ждешь благодарности за поступок, сознательно или подсознательно. Это не хорошо и не плохо. Наши животные инстинкты диктуют спасать только тех членов племени, что важны для его выживания, молодых фертильных женщин в первую очередь. А как для молодой женщины естественно отблагодарить спасителя-мужчину?

— Пусть так. Но, извини меня, при чем здесь смысл жизни? И какое отношение…

— Ох, нынешняя молодежь такая нетерпеливая! Я пытаюсь объяснить, почему Хранители решились сыграть в открытую. Сможешь сделать последний шаг самостоятельно?

Молчание.

— Да, наверное, — наконец говорит Тилос. — Все мы видим смысл жизни в том, чтобы помогать другим. Ведь Хранителей так и отбирают, верно? Но, действуя тайно, мы не видим благодарности от тех, кому помогаем, и наши инстинкты бунтуют… Я прав?

— Браво, Семен! — Джао склоняет голову в шутливом полупоклоне. — Можно сколько угодно говорить об эффективности взаимодействия с полицией и чиновниками, но причина нашего раскрытия одна: мы устали от безвестности. Мы хотим признания, а может, и поклонения. О, мы никогда не признаемся себе в таком позорном мотиве, нет, никогда! Но он есть и он определяет наше поведение сейчас, как ни печально.

— Ну и что? — спрашивает Тилос после раздумья. — Что тут плохого? В конце концов, от того, что нам благодарны, никому плохо не станет.

— Видишь ли, человек терпеть не может быть обязанным другим. Благодарность – долг, который нужно отдавать, узы, ограничивающие свободу. Доселе свободный индивидуум вдруг оказывается связанным некими моральными обязательствами. Тут уже начинает бунтовать его собственное подсознание. И ты, оказав ему явную услугу, неожиданно оказываешься его врагом. Выхода всего два: либо навсегда пропасть с горизонта – а лучше вообще на нем не появляться – либо становиться навязывающей себя Силой.

— Почему другим такое можно, а нам нет?

— Потому что мы – не «другие». Наше вмешательство нарушает естественный баланс в обществе. Понимаешь, людям свойственно ошибаться. Но когда ошибается простой человек, даже очень сильный, буквально или фигурально, он не может навязывать свою волю другим бесконечно. Рано или поздно он уйдет, умрет, например, или еще что. А Хранители… Наша сила вечна и несокрушима. Цена наших ошибок многократно превосходит цену других. А у нас еще и есть превосходное самооправдание чему угодно: мы же не для себя стараемся! Худшие преступления в истории человечества совершались не из корыстных, а именно из альтруистических побуждений – посмотри хотя бы на новейшую историю Ростании.

— Джао, о каких преступлениях ты говоришь? — досадливо морщится Тилос. — Мы ликвидируем бандитов и взяточников, помогаем исправлять ошибки в народном хозяйстве…

— Пока – да. Но еще немного, и нам неизбежно придется стать из тайной группы, известной немногим, публичной организацией. И вот тогда мы столкнемся с сопротивлением, которое придется превозмогать. А там, где сила солому ломит, случаются и ошибки, зачастую преступные. Но я даже не о том. Все-таки – в чем смысл жизни?

— Я не знаю, — Тилос пожимает плечами.

— Нет, знаешь. Ты ведь зачем-то живешь и не задумываешься над тем, чтобы умереть.

— Ну, у меня же есть дело.

— Да. То есть – твой личный смысл в жизни. И у меня есть свой смысл, как и у всех остальных. Но смысл человеческого существования неизбежно связан с преодолением трудностей. Примат развился в человека потому, что ему приходилось сопротивляться природе, в которой выживает сильнейший. Именно ради выживания он развил мозг и научился думать как сейчас. Именно ради выживания человек каждое утро выковыривает себя из постели и тащится на постылую работу. А теперь представь, что мы реализовали мечту утописта и построили мир, в котором трудностей нет. Вообще. Не надо стараться на работе, потому что немедленно найдешь новую, а то и вообще незачем работать. Не нужно придумывать лекарство против чумы, потому что его дал добрый дядя. Незачем беспокоиться об урожае и его сохранении… Семен, ты получишь сытый свинарник в течение жизни пары поколений. А какая разница, умрут ли свиньи от старости или под ножом мясника? Их смерть не заметит не только Вселенная, но и соседи по стойлу. Нет, мы не можем избавить мир от трудностей и страданий, как бы нам того ни хотелось. Мы попросту разрушим его таким образом. Вот почему мы должны оставаться невидимыми, вот почему не можем дать свои силы и знания другим.

— И на какую высоту поднимут человечество страдания матери, чей грудной ребенок умер во время эпидемии чумы, которую мы не предотвратили? — жестко прищуривается Тилос.