Серый туман

— А там – пусто. Ни мебели, ни даже лампочек в патроны не вкручено. И на полу слой пыли, какой и за год не скопится. Кумушек у подъезда повыспрашивали, которые все видят и знают. Так бабки рассказывают, что обитает в той квартире очень приличный молодой человек, холостой-бездетный, но вежливый, и пятерку до пензии ссудить не отказывал никогда, и музыку, случалось, вечерами громко играл, а несколько раз девушек водил, все разных, ну да дело молодое, и здоровался кажный раз, когда мимо проходил… А что, их спрашивают, сейчас-то не поздоровался, когда мимо шел? Кто, круглыми глазами смотрят, шел? Вот вы сейчас взад-вперед шастали, вас мы видели, но никому не скажем, знамо, дело государственное, а больше никого туточки не ходило. В наружке у меня ребята опытные, проверенные, галлюцинациями не страдающие, да и не по одному ходили, но своими глазами видели, как тот парень в подъезд мимо божьих одуванчиков топал, и даже как замок на двери лязгал, снизу слышали.

Дуболом перевел дух. Народный Председатель смотрел на него немигающим взглядом.

— То же и с работой, — заторопился Дуболом. — Зарплату он аккуратно получал, на зарплатных ведомостях росписи стоят, и на документах, какие там таможне постоянно подписывать приходится, тоже. А как спросишь у сослуживца, где же сосед его, так тот и отвечает, что вышел, мол, только что, посидите, через пять минут вернется. Посидят мои ребята пять минут, посидят десять, а потом и полчаса, а тот же хмырь удивляется – как не приходил, вот только что я его видел, но он опять куда-то выскочил, так что подождите еще минут пять. Являются на следующий день, а тот же придурок глазами хлопает: как так вы вчера приходили? Не помню я вас совершенно, а тот, что вам нужен, пять минут назад вышел, посидите немного, подождите…

— Самого взяли?

— Нет, шеф! Самое главное, через три дня после того, как мы по нему работать начали, он просто исчез, как растворился. Группа захвата его вечером у проходной ждала, но он просто не вышел. На следующий день уже на работе брать намерились, а в Канцелярии заявление об увольнении лежит недельной давности, со всеми печатями. И кадровичка чуть ли не в истерике – давно уже уволился и полный расчет получил, вот приказ, вот дата и подпись, трудовая на руки выдана, что вы ко мне пристали!..

Дуболом искоса взглянул на Председателя. Тот уже не смотрел на него, а задумчиво уставился в потолок, размышляя, не стоит ли наконец послать придурка нахрен. Директор УОД растерянно почесал в затылке и продолжил:

— И насчет биографии… Все чисто – по документам. Тут родился, там учился, здесь в Молстроп вступал, рекомендаций две, как и положено, с подписями, а как начнешь копать поглубже – рекомендатели его в упор не помнят, подпись, говорят, моя, а самого не помню, ну так времени-то сколько прошло, всех в памяти не удержишь… И не только с ним так, с остальными – тоже. В общем, я и говорю, как с привидениями.

Дровосеков окончательно умолк. Председатель поднялся из-за стола и мягкими кошачьими шагами начал ходить у него за спиной, затягивая паузу. Будем надеяться, что у нашего Петеньки по спине уже ползут струйки противного холодного пота.

— Значит, привидения… — внезапно нарушил тишину Председатель, так что Дровосеков почти подпрыгнул на стуле. — Привидения, говоришь… Ну-ну. Забавно. А уверен ли ты, Петруша, что твои люди просто не выдумали всю историю, чтобы жопу свою прикрыть?

— Шеф, да я лучших людей отправлял, падлой буду! Опытнейших! Не в первый же раз…

— Ладно, я пошутил. Продолжай искать. Потребуется – брось три, пять, двадцать бригад, в общем, сколько нужно. Я должен знать, кто мне гадит. Если выяснишь, что Шварцман в дело замешан, я его в пыль сотру – ты ведь хочешь, чтобы я Шварцмана убрал, верно? Вот и старайся. Только если попытаешься мне туфту подсунуть, самому шею сверну, и на сей раз – окончательно. Понял?

— Да, шеф!

— Хорошо. Что с Минхимпромом?

— Мнется Круглов. Все отговорки подыскивает. Говорит, что у него люди в департаменте перспективных исследований и так перегружены. Как раз у старых боеприпасов серии КаЭс-20 срок годности выходит, а Тропинкин от него требует более эффективных газов. Ну, чтобы противогазами не фильтровались. И ты, мне говорит, наседаешь со своей слезогонкой так, что житья нет. Вот и пашут его лаборатории с утра до ночи. Сам Круглов так говорит, только я не верю. Наверняка просто саботирует, сволочь.

— Так… — Нарпред побарабанил пальцами по столу. — С Кругловым я разберусь. Сегодня же. Все у тебя?

— Да, шеф. Только…

— Что еще?

— Все-таки «муть»… Ну, как бы сказать… Народ потравим, кто работать станет?

— Балда. Он не опаснее алкоголя, только привыкание сразу вызывает, и ломка хуже обычного бодуна. Если уж водкой народ не травится, то и от «мути» ему ничего не сделается. Ну, если подыхать начнут раньше времени, так нам же лучше. Пенсии платить не придется.