Серый Ворон. Трилогия

— Я помню это место! Мы тут однажды останавливались с небольшим отрядом разведчиков. Тут хороший лес, удобный вход в воду и есть родник с чистой водой. Ну и никаких болот и стоячей воды на пару полётов стрелы вокруг, так что комаров и кусачих насекомых вообще не будет. Лучшего места для ночного лагеря трудно и желать!

* * *

Мы вытащили лодку на берег. И хотя опасности никакой не было и быть не могло, Фириат на всякий случай замаскировал её камышами — привитая с детства привычка эльфийских разведчиков. Свелинне было плохо, у неё поднялась температура, девочку слегка мутило. Ничего серьёзного, обычное переутомление, но помогать в обустройстве лагеря она не могла. Также никакой помощи не было и от Каришки — у неё, по словам воровки, разболелась правая рука. Я сперва даже подумывала, что тайфлинг просто-напросто симулирует, чтобы избежать лишней работы. Но когда Каришка по просьбе Серого Ворона сняла свою тонкую куртку и закатала рукав рубахи, я увидела воспалившееся распухшее правое плечо девушки. На фоне покрасневшей кожи выделялся нанесённый только сегодня утром рисунок татуировки — два переплетающихся чёрных кольца с нанесёнными красными рунами.

— Знак лучшего ученика Школы Воров, — с гордостью прокомментировала Каришка, слегка кривясь от боли при поднятии руки. — Только жжётся уж очень сильно, с трудом терплю.

— Использована не простая краска, это магическая охра, — заинтересовался подошедший Фириат. — У нас в клане мой старший брат такой краской во время ритуала совершеннолетия всем подросткам наносит разные рисунки. Каждому свой рисунок, в зависимости от способностей. Эти руны действуют, написанное заклинание усиливает какие-то способности Каришки. Но эта волшебная краска словно въедается плотью, весьма болезненный процесс. Я сам двое суток провалялся, прежде чем пришёл в себя. А некоторые, бывало, и Две Руки приходили в себя после ритуала.

— А какой у тебя рисунок, Фириат? Я не вижу на тебе никаких татуировок, — заинтересовалась вдруг Каришка.

Эльф-дроу весело рассмеялся:

— Рисунок не видно, так как его по моей просьбе нанесли на обритую наголо кожу головы. Мне накололи на затылке изображение ночного филина с горящими глазами и раскрытыми крыльями. Но с тех пор прошло несколько лет, моя голова обросла волосами, так что рисунок уже не просматривается.

— Зачем же наносить рисунок, если его не видно? — удивилась я.

— Я не хотел такой рисунок, — признался Фириат, грустно усмехнувшись. — Ночной филин — знак мудрости и скрытой тайны, это рисунок обычно наносится шаману племени. Я же просил знак соболя, ведь у меня даже прозвище такое было Тёмный Соболь, все меня в клане так называли. Соболь — это знак хитрости и ловкости, знак разведчика. Но мне не позволили выбирать… Брат заявил на церемонии, и старейшины его поддержали, что я способен к тайным знаниям. Поэтому мне накололи филина, я же смог только указать место татуировки — там, где её не будет видно. Я и без знака соболя стал одним из лучших разведчиков Дори’м’Дарса. А мои способности к тайным знаниям так и не проявились… Хотя у многих моих близких родственников такие способности были…

Фириат замолчал, загрустив. Я же вспомнила свои страдания и переживания, когда я только шла в Холфорд. Мне пообещали, что я могу стать волшебницей, а я не чувствовала в себе такого дара. Это было действительно страшно. Страшно, что произошла ошибка, и твои надежды однажды разрушатся.

Сергей начал заниматься построением большого шалаша. Он рубил длинные прямые жерди для каркаса и большие хвойные лапы для крыши и подстилки. Фириат помогал моему другу и заодно складывал сухие ветви на месте старого кострища. Когда груда сухих веток и старой хвои стала достаточно большой, я подошла к ней и кинула в эту кучу заклинание искры. Магия огня, первый уровень. Огонь не моя стихия, но базовые заклинания других граней я, естественно, знала. Хвоя задымилась, но не загорелась. Пришлось повторить заклинание.

Фириат, тащивший к кострищу очередную партию сухих веток, вдруг замер и попросил меня повторить заклинание ещё раз. Я медленно, как на занятиях, сложила пальцы жестом броска и чётко едва не по буквам произнесла слова заклинания. Очередная искра соскочила с моих пальцев в начавший уже загораться костерок.

— Понял? Это совсем несложно. А ну-ка повтори сам, — попросила я Фириата.

Тёмный эльф сложил пальцы, повторяя мой жест, и произнёс нужные слова. Ничего не получилось, естественно. Эльф-дроу поднял на меня свои глаза.

— Да, всё так, — приободрила я его. — Только заклинание произносится на едином выдохе, и в самом конце фразы ты пальцами словно отряхиваешься от прилипшей капли.