Серый взгляд бога

– Ничего особенного, – попыталась успокоить меня Алиса, – пара демонстраций в центре, ну и шагоходы эти…

– Бронеходы, – машинально поправил я.

– Ну вот, – согласилась мисс Линсдэйл, – просто кто-то там кинул бутылку с зажигательной смесью, сгорел патрульный автомобиль, но люди уцелели. А потом были облавы. Комендантский час пока не объявляли… Ну, да не об этом я хотела сказать. Вам что важнее сейчас узнать?

– Мне важно, – я прикрыл трубку ладонью, – в каком отеле останавливалась миссис Элизабет Майнер в Скарлет-таун.

– О! Я как раз успела прочесть про этот случай в трех газетах, включая «Дом Обсервер», – в голосе Алисы было заметное облегчение, – отель назывался «Аманги», на Брокен-стрит.

– Ага, понял, – план действий понемногу складывался в голове, – а имя коронера, написавшего заключение о смерти?

– Вы знаете, босс, – голос Алисы тоже понизился, – это оказалось нетривиальной задачей. В газетах ничего о нем нет. Пришлось перерыть справочник «Кто есть кто» в Скарлет-тауне.

– Ого! – удивился я.

– Да, – согласилась моя секретарша, – в этом городе он был единственный, так что информация надежная, его имя – Арман Ларе, проживает по адресу: Пайн-Гарден, дом четыре дробь девять.

– Отлично! – подбодрил я свою секретаршу. – А еще что-то?

– Пока немного, шеф, – электрический шум делал голос Алисы более резким, – разве что полицейское расследование прошло за один день, что стало несколько подозрительно для въедливых журналистов, да и споры по поводу причин аварии, несмотря на заключение коронера о несчастном случае. Говорят, ее аэроплан попал в мощные восходящие потоки воздуха от нагретой поверхности местной горы Пик Анехиты. Споры по поводу мощности двигателя и аэродинамических особенностей, попытка подать в суд на производителя аэропланов, фирму «Бичкрафт-аэро», предприятие Уолтера Шпигеля и его жены Оливии Марии Бич. Ее биплан был модели БК-17. Уолтер Шпигель старший сын Мозеса Шпигеля, учредителя фонда Шпигеля… Но это, естественно…

– Алиса, – я попытался не говорить громко, – это то, что мне нужно. Вы – лучшая! И это не комплимент – это чистая правда!

– Шеф? – В ее голосе сквозило недоверие. – Что-то не так?

– Просто это… – начал было я. Услышав писк в трубке, запихнул в аппарат монетку в пятнадцать сантимов, которую он проглотил с металлическим звуком…

Но тут соединение прекратилось, и раздались короткие гудки, а монетка выскочила в окошко возврата.

Я совсем забыл сказать Алисе, что я отправил ей денег на счет, и дабы ускорить процесс, отстучал ей тут же телеграмму, которая должна попасть в офис буквально через пару часов – кто знает, когда принесут уведомление из банка?

Потом я вышел к каштанам и начал, как честный турист, озираться по сторонам. Я искал, у кого спросить, как попасть на Брокен-стрит.

Я успел закурить сигарету и увидеть почтальона на велосипеде перед тем, как на улице показался желтый «паккард» с черными шашечками. И как только оттуда вышла пожилая дама, направившаяся к телеграфу, я тут же влез на заднее сиденье и сказал с важным видом:

– Отель «Аманги», пожалуйста.

И «дрессированный» водитель молча сорвал машину с места.

Крыльцо отеля «Аманги» напоминало тот самый автовокзал, только было красивее, аккуратнее и шире.

Брокен-стрит называлась так, судя по всему, из-за изломанного ущелья, над которым висел дугой небольшой автомобильный мост.

Рядом с ним стоял «Аманги», крыльцо которого я и сравнил с вокзалом. Это был пятизвездочный отель, и машины, припаркованные тут, были не дешевле «роялов».

Из подъезда выскочил швейцар в бордовой униформе и в цилиндрической шапочке с козырьком.

Я поправил шляпу и плащ, понимая, что человек из такси – скорее всего, не здешний житель, особенно с моим внешним видом. Но швейцар ничего не сказал.

Я, делая максимально пафосное лицо, вложил в его белую перчатку монету в пятьдесят сантимов, буркнув: «Меня тут ожидает дама»…

Ни один мускул не дрогнул на его, словно вырезанном из ноздреватой породы, лице. Монетку он отработанным жестом фокусника подкинул слегка на ладони, и она упала ровно в его накладной карман на ливрее.

А я направился к двери с никелированными ручками и вошел внутрь.

Фойе имело стеклянную крышу на манер пассажа, и внутри отеля росло несколько деревьев, кажется, платанов, с обрезанными ветками.

Дабы не выглядеть тут новичком, я, заметив вывеску бара «Креветка», сразу прошествовал туда.

Несмотря на раннее время, на сцене бара звучало попурри недурного джаз-банда.

На противоположной стене был ряд стеклянных панелей, за которыми виднелась широкая веранда, с которой открывался вид на горное ущелье и часть склона Пика Анехиты, где не было деревьев. Там как раз красиво пламенели на солнце красно-охристые уступы.

Красные Горы назывались «красными» исключительно из-за соединений оксида железа и красного гематита, несмотря на то, что по большей части были покрыты растительностью.

Я, стараясь не привлекать к себе внимания, прошел почему-то сразу на веранду, где, с моей точки зрения, сидели местные завсегдатаи.