Серый взгляд бога

У подземной линии грин-лайн, на которой и была станция «Четвертый квартал», было три небольших тупиковых ответвления, впрочем, как и у двух других – наверное, когда-нибудь эти отростки станут полноценными ветками. Да, несмотря на все усилия наших властей контролировать рост населения Купола, этот самый рост происходит. Раз в пять лет у нас обязательная перепись населения, но… в города, где сохраняется более строгий надзор, постоянно приезжают люди из деревень и поселков на заработки, на учебу и остаются тут. А в сельской местности Закон о семье нарушается чаще – во многих местах семьи традиционные, патриархальные, и когда приходят инспекторы-счетчики, они просто прячут детей по подвалам, чердакам и соседям. Ловить их всех трудно. А Купол наш не резиновый. Да и в остальных Куполах картина сходная, и это проблема, которую мы подкинем нашим потомкам, вряд ли они вспомнят нас добрым словом.

– Курорты Южных Озер ждут вас! – раздался с небес бодрый и неестественно радостный женский голос, и заиграла музыка из динамиков.

Я задрал голову вверх, в сером сыром небе висела выцветшая туша рекламного муниципального дирижабля, ощетинившаяся стальными раструбами мегафонов, под которыми висела неоновая вывеска с логотипом туристической компании. Чуть сзади крепилась маленькая одноместная гондола, и жужжали два подвесных двигателя.

Как же я хотел этим летом поехать на морской курорт в родной Лиддитаун и навестить родителей…

Я осторожно высунулся из-за угла переулка и осмотрел площадь перед подземкой.

Толкались автомобили, спешили по тротуарам люди, мигали светофоры, торговали газетами и хот-догами киоски, на маленьких тележках с навесами чанайцы, широкоскулые соплеменники Юна, продавали острую лапшу и бесполезные безделушки.

По углам бордюры были украшены желтыми мокрыми листьями, которые лежали и на пустых скамейках, у входа на станцию, где сидели редкие горожане, курящие, читающие газеты под грибовидными козырьками, глядя на выходящий из-под земли поток пассажиров.

Небо продолжало темнеть.

Пахло как-то тревожно, наверное, это запах осени, а может, гнили…

Я заскочил в обувную лавочку, где сидевший у входа конопатый мальчишка, ровесник Бобби Гредли, лопоухий и с чумазым лицом почистил мне ботинки за мелкую монету, а я изучал улицу сквозь стеклянную витрину.

Вот он! Кожаная шляпа! Озираясь, пробирается по тротуару напротив. Затем он остановился, прикурил на ветру сигарету, прикрывая зажигалку рукой, и рассеянно двинулся обратно к подземке.

Вот ведь, как клещ вцепился! Ситуация начала меня серьезно беспокоить. Не сильно они похожи на спецов, но при этом удивительная цепкость.

Мальчишка окончил работу, и я, расплатившись, приблизился к витрине сбоку: «кожаный» как раз перешел улицу и проходил мимо лавки. И тут я все понял…

На лбу выступил холодный пот, тело покрылось «гусиной кожей», и чуть кольнуло затылок… Это сиблинг, Хиус его заверни…

Нет, эту ситуацию нужно решать сейчас. Я, конечно, могу покружить по подворотням, вскочить в автобус, пробежать в заднюю дверь магазина. Вариантов масса. Но, если честно, представив, что эти люди угрожают моей Алисе, да и наглое их поведение беспокоит, я решил не лечить нарыв, а вскрывать. Нужно потолковать с этим белобрысым наглым сиблингом.

Я решительно вышел из лавки и пристроился со спины шпика.

Еще одна необходимость разобраться с хвостом диктовалась тем, что мои соглядатаи, кем бы они ни были, ни в коем случае не должны знать, куда я иду. Иначе я могу подставить хорошего и, главное, очень важного для меня человека.

В какой-то момент я совершенно открыто обогнал эту пиявку в плаще, снова почувствовав волну покалывания.

Надеюсь, он почувствовал то же, если не больше, так как, судя по всему, диапазон его чуйки явно больше моего.

Я уверенно обогнул лавочки под козырьками и начал спускаться на станцию, не особо пытаясь слиться с потоком людей.

Выудив горсть мелочи, я взял пятак и опустил его в потертую щель никелированного турникета, стоявшего рядом со стеклянной будкой дежурного. Прокрутив красную потертую «елочку», я направился по широкому коридору к платформе.

Пахло пропитанными креозотом шпалами, разогретым металлом и табачным дымом: несколько человек курили возле мусорной урны.

На висячих часах было пять сорок семь вечера.

В конце платформы стояло большое, немного выпуклое зеркало на стальной трубе для того, чтобы помощник машиниста видел, все ли люди зашли в двери. Я прошел мимо гранитных колонн и желтой кафельной стены, толкаясь среди ожидающих поезд, и мельком взглянул на перекидное табло. Ближайший поезд был до «Мансард-сайд». Эта станция не подходила мне, и меня это вполне устраивало. Плюс ко всему эта станция была на тупиковой ветке «Второй квартал». Она была короткой и давно не пользовалась популярностью, так как было много наземных маршрутов, и упиралась она в Болотную набережную Даная.

Я встал около остановки первого вагона и боковым зрением поглядывал на зеркало.

Мокрая блестящая шляпа проплывала среди десятков голов, остановившись возле колонны, якобы спрятавшись.