Сержант сэр Питер (ЛП)

Спустя почти восемь лет сержант-детектив Питер Данн вошел в кабинет помощника комиссара и фамильярно обратился к нему. Служащим городской полиции потребовалось все это долгое время, чтобы привыкнуть к панибратству Питера. А многие и не собирались к этому привыкать, и если бы многочисленные награды и благодарности от лица судей не перевесили возмущение начальства, то он бы так и оставался простым констеблем, да и то недолго.

— Простите за беспокойство, сэр, но я у вас в долгу. Кстати, то дело в Брайдлингтоне проясняется. Сегодня утром мы арестовали зятя убитой женщины, и он чистосердечно во всем признался. Обошлось без всяких затяжных допросов, уверяю. Мы всего лишь немного поувещали его самым деликатным образом.

Комиссар указал на кресло:

— Садитесь, Питер, и скажите — какое же у вас ко мне дело?

Питер нахмурился и покачал головой. Он был высок, белокур и моложав. Широкоплечий и длинногий, он был из тех, кто поет в душе и ходит как на пружинах. Еще будучи констеблем, он в одиночку доставил в участок Уилфреда Ламба, известного как любителя поколотить жен и прочих граждан, к тому же не раз ввязывавшегося в потасовки с полицией. Участковому врачу тогда пришлось работать всю ночь, накладывая на Уилфреда швы.

— Мой дедушка умер, — сказал Питер. — Бедный старик перебрал винтажного портвейна и упал с лестницы. Чудесная смерть! Полагаю, он оставил мне около четверти миллиона фунтов — и титул баронета в придачу. О четверти миллиона можно и умолчать, но титул баронета не скроешь. Сержант сэр Питер — звучит нелепо, и мне стоит уволиться из полиции. Да и вообще, после всего того опыта, что я получил на службе здесь, это становится не более, чем пустой тратой времени.

Комиссар кивнул:

— Основа вашего обаяния в вашей нескромности. Но все-таки одно качество я в вас определено ценю — вы прекрасный полицейский, и я не знаю, сможем ли мы кем-то вас заменить. Я поговорю с начальником и постараюсь что-нибудь придумать.

Спустя неделю сержант-детектив сэр Питер Данн вышел в резерв. Время от времени его вызывали в Скотленд-Ярд для помощи в наиболее сложных делах. За такого рода услуги ему выплачивали оклад, которого хватило, чтобы оплатить права на его роллс-ройс с двигателем мощностью двадцать лошадиных сил, и сверх того оставалось еще немного.

***

Питер был знаком с доктором Лалом Сингхом. Когда-то он преследовал его за мошенничество, но до суда дело довести не удалось — не хватило улик. Доктор был маленьким круглолицым индусом с прекрасным лондонским образованием, но без собственной практики. Он был хорошим хирургом, одним из лучших выпускников госпиталя св. Гиля, но сделать карьеру ему помешал цвет кожи, тогда как соплеменники избегали его из-за острого языка и неистребимой привычки требовать плату вперед. Он снимал квартиру близ Гоуэр-стрит, а его кабинет находился в трущобах на Эджвер-стрит.

Конечно, он мог бы иметь вполне приличный доход, занимаясь недозволенной практикой определенного рода, но не желал опуститься до согласия на назойливые предложения торговцев наркотиками и им подобных. Возможно, именно для того, чтобы избавить себя от нужды, он стал использовать свой дар ясновидения. Поначалу он практиковал у себя, используя для сеансов гостиную, а потом перебрался в Бейсуотер. Деньги за эти сеансы он получал в достаточном объеме и вскоре смог арендовать и обставить квартиру на Вестбурн-Гроув.

Сюда приходили дамы из высшего общества, дамы, к нему не принадлежавшие, и представители молодого поколения, заинтригованные рассказами об удивительном прорицателе. Доктор Лал смотрел в кристалл и видел в нем высоких светловолосых красавцев, влюбленных в его клиенток, а также маленьких смуглянок, стремившихся увести у них мужей. Он предрекал несчастным, еще молодым замужним дамам второй брак, двух детей (мальчика и девочку) и долгое, выгодное путешествие в ближайшем будущем.

Однажды к доктору Лалу пришел высокий джентльмен, который услышал от провидца, что вскоре унаследует титул и большую сумму денег.

— Черт возьми! Откуда вы это узнали? — воскликнул удивленный Питер.

— Узнавание знаменитого полицейского и мое знание его обстоятельств, — объяснил доктор, сопроводив объяснение белоснежной улыбкой.

Ему было свойственно подражать речи своих менее образованных соотечественников, хотя к тому времени он уже весьма хорошо говорил по-английски.

— Я не беру плату за свои услуги, сержант, — сказал Лал, указав на боковой столик возле двери. На нем стоял индийский бронзовый ящик, над которым висело мелко напечатанное объявление:

«Доктор Лал Сингх проводит сеансы безвозмездно. Пожертвования, опущенные в этот ящик, будут использованы им на благотворительность или другие цели, по своему усмотрению».