Сержант. Сила крупного калибра

Домчался быстро. Воины лежат так же, рядом чужих не видно. Но по дороге от замка в сторону бивака движется конная группа в два десятка. В период гражданской войны в России сказали бы – два десятка сабель, кавалерию считали так. А пехотинцев – штыками. Двадцать человек – двадцать штыков. Ладно, будет вам достойная встреча. Установил на станок на крыше «Корд», поставил на пулемёт оптический прицел, зарядил ленту. Через оптику всмотрелся – кто пожаловал? Лица незнакомые, волхва там нет. Не хочет на переговоры ехать, думает одолеть. Как же, воины неподвижны, можно в плен взять за последующий выкуп, можно уничтожить всех. Будет что противопоставить поражению под Агалыком. Весть о разгроме его армии уже по всем землям разнеслась, удар по престижу, по авторитету. Срочно нужна победа, восстановить пошатнувшееся реноме. Борису не хотелось устраивать пальбу, расходовать боеприпасы, но выхода не было. Вздохнул, выбрал момент, когда один всадник прикрывал другого. Дал короткую очередь, потом ещё одну и ещё. Очереди короткие, по четыре-пять патронов, скупые, но выбил всех. Назад ускакала одна лошадь и без всадника, как послание волхву.

Снимать пулемёт не стал. Забрал из машины склянку, пошёл к воинам. У кого рот приоткрыт, вливал немного. У кого закрыт, пальцами раздвигал губы, клинком штыка разжимал зубы, вливал снадобье. Времени уходило много, но это была единственная помощь. Да и будет ли эффект, он не знал. Закончил свою работу к сумеркам. И склянка опустела. Забрался в машину. Придётся нести охрану всю ночь, благо есть ночной прицел, и сильно напрягаться не придётся. Увидит шевеление – будет стрелять на поражение без всяких там «Стой! Кто идёт?»

Стемнело. Борис бодрствовал. Периодически осматривал местность в оптический прицел. Дальность невелика, метров триста – четыреста, да и изображение зелёное, к нему привыкнуть надо. Зато позволяет видеть в темноте всё живое – человека, собаку, даже мышь. Любое существо, температура которого отличается от окружающей среды. Штука удобная, но требует автономного питания в виде плоских аккумуляторов. Убедившись, что никого постороннего нет, выходил из машины, разминал ноги, делал упражнения, отгоняя сон. Спать хотелось, особенно сильно в четыре утра, прямо глаза слипались.

Когда солнце встало, полегче стало, сон уже не так с ног валил. Бдения не прошли даром. Утром воины шевелиться стали, поворачиваться с боку на бок. В общем, вели себя как люди, которые с минуты на минуту проснутся. О, не зря он ездил к травнику Кломару. Если удастся взять какие-то трофеи, надо про него не забыть, отблагодарить. Уже проснулся и сел первый воин, потянулся.

– Ох и выспался же я!

– Немудрено, Титр, ты спал полтора суток. И не ты один, посмотри на своих товарищей.

– А что случилось?

– Вода в ручье отравлена, ни пить её нельзя, ни мыться. Ступай к ручью, кто будет приближаться из наших воинов – гони. Объясни, что опасно.

Когда пришёл в себя Узам, Борис объяснил ему ситуацию.

– Это я виноват. Знал, что Бир на любую гадость способен. Что делать будем?

– Завтракать – и на штурм замка. Я уже немного постарался, разрушил обе привратные башни и ворота. Подъёмный мост уже ров перекрыл, надо поторапливаться, чтобы ворота не успели отремонтировать.

– Могут, – вздохнул Узам. – У него в замке хорошие мастера, в том числе кузнецы.

Перекусили, привели и оседлали лошадей, выступили. На сей раз во главе колонны не Узам, а Борис на «Тигре». Случись внезапное нападение, он быстро сумеет дать отпор. Лошадям труднее всего дался подъём по крутой дороге. Последний поворот, а повреждённых ворот нет. Вместо них от одной привратной башни к другой идёт свежая каменная кладка. Замок превращался в неприступную крепость. Наверняка выходы есть. В глухих местах – неприметная калитка, и очень вероятно, что есть подземный ход, выводящий к подножию холма, где-нибудь в зарослях. Так делали в замках и крепостях всегда. В случае окружения неприятелем мог выйти гонец с посланием к союзникам. Но даже если задаться целью найти вход, будет это непросто. Замаскирован он, есть смертельно опасные ловушки, а главное – у выхода внутри замка достаточно поставить пару воинов с мечами или секирой и рубить головы всем. Сдержать можно сколь угодно большую армию, руки устанут рубить, а трупы забьют наглухо ход.

Борис решил не тратить гранаты к гранатомёту. В замке запасы воды невелики, пусть даже цистерна, но защитников много, выпьют быстро. На вершине холма ручьёв или бьющих из-под земли родников, по определению быть не может, это удел равнин или низин. Осада даст результаты, и риска меньше. А на случай, если не сдадутся, можно устроить небольшое фаер-шоу. Но после него замок, как любое пожарище, для житья не пригоден, и трофеев там не будет. Если Борис жаждал уничтожить волхва, как и Узам, то воинам было интересно вернуться в свои селения с трофеями, да не скудной горсткой монет, а полными подводами дорогих тканей, медной или серебряной посуды, богатой одежды. И пожар им был не нужен.