Сесиль. Амори. Фернанда

"А теперь, — сказала Мадлен, — перейдем от фантазий к действительности и поищем вокруг нас, среди тех, кого мы знаем. Видите ли вы кого-нибудь, кто отвечает нашим требованиям, Амори? Что до меня… "

Она вдруг замолчала и покраснела.

Мы молча смотрели друг на друга, и истина начала проявляться в наших разгоряченных головах.

Я пристально смотрел в глаза Мадлен и повторял, как бы спрашивая самого себя:

"Любимая подруга, знакомая с детства… " ^"Друг, в чьем сердце я могла бы читать как в своем ", — сказала Мадлен.

"Нежная, красивая, умная… "

"Элегантный, великодушный, благородный… "

"Богатая и знатная… "

"Знатный и богатый… "

"Но ведь это ваши совершенства, Мадлен ".

"Это ваши достоинства, Амори ".

"О! — воскликнул я с бьющимся сердцем. — Если бы такая женщина, как вы, полюбила меня!"

"Бог мой! — сказала, бледнея, Мадлен. — Разве вы когда-нибудь думали обо мне!"

"Мадлен!"

"Амори!"

"О да, да, я люблю вас, Мадлен!"

"Амори, я люблю вас!"

Небо и наши души просветлели при этом нежном восклицании, и мы ясно прочли любовь в наших сердцах.

О, я напрасно коснулся этих воспоминаний, Антуанетта, они приятны, но слишком терзают меня.

Ваше следующее письмо, прошу Вас, отправляйте в Кёльн. Я напишу Вам оттуда.

Прощайте, сестра моя. Любите меня чуть-чуть и очень жалейте.

Ваш брат Амори".

"Странно, — сказал себе Амори, запечатав письмо и мысленно перечитывая написанное, — среди всех знакомых женщин Антуанетта теперь единственная в мире, которая отвечает моим прежним мечтам, если бы… если бы эти прежние мечты не умерли вместе с моей возлюбленной Мадлен; Антуанетта тоже подруга детства, нежная, красивая, умная, богатая и знатная.

Правда, — добавил он с печальной улыбкой, — я не люблю Антуанетту, а она не любит меня".

XLI

Антуанетта — Амори

"5 ноября.

Я еще раз видела дядю, Амори, и провела с ним еще один день, похожий на первый, увидела те же признаки продолжающегося упадка сил, почти те же слова сказала ему и услышала от него. Я не могу рассказать Вам о нем ничего нового.

И о себе тоже, Амори.

Вы просите, с Вашей обычной добротой, чтобы я писала о себе. Боже мой, а что сказать?.. Мои мысли слышит и судит только Бог, мои дела слишком однообразны и заурядны, клянусь Вам.

Мои дни наполнены заботами по хозяйству и обычными для девушек занятиями — вышиванием и игрой на фортепьяно.

Иногда визиты прежних друзей г-на д Авриньи прерывают монотонность этих занятий.

Но я слышу с удовольствием только два имени. Первое — имя г-на де Менжи, потому что граф и его жена любят меня и относятся ко мне как к дочери.

Другое, сознаюсь вам, Амори, — имя Вашего друга Филиппа Овре.