Сесиль Родс и его время

Разговоры Родса с королевой Викторией выглядели так:

— Что вы делали, мистер Родс, с тех пор, как мы виделись последний раз?

— Я добавил две провинции к владениям Вашего Величества.

— Как бы я хотела, чтобы так же поступали некоторые из моих министров, а то они, напротив, умудряются терять мои провинции.

Когда он приезжал в Лондон — а каждое его появление в Лондоне, по словам Марка Твена, привлекало «такое же внимание, как затмение солнца», — на обеды в его честь собиралась вся английская знать, даже те, кто были врагами и годами избегали встреч друг с другом.

Лорд Солсбери, политик, казалось бы давно разучившийся чему-нибудь удивляться, с изумлением писал королеве Виктории об обеде в семье ее внучки, герцогини Файф. «Странный обед состоялся у Файфа в честь прибытия Родса. Принц Уэльский сидел между Гладстоном и Солсбери, Файф — между лордом Хартингтоном и лордом Гренвиллем». Сам лорд Солсбери, представитель одной из самых аристократических семей, публично восторгался Родсом. «Сесиль Родс — очень значительный человек, человек с бесчисленными замечательными способностями, исключительной решимостью и волей».

Да и королева Виктория давала обед в честь Родса.

В газетах с изумлением писали, что «деятели политики и общества, которые годами не встречались, собрались вместе за королевским столом», когда Родс был «гостем вечера».[137]

А бесчисленные статьи о Родсе в английской печати! Вот одна из типичных. В. И. Ленин отметил ее в «Тетрадях по империализму».[138]

В ней говорилось: «Работа, которую выполнили мистер Родс и его помощники… будет выделяться в истории как один из величайших примеров пионерского и колонизаторского гения британской расы».[139]

Фанатичная вера самого Родса в «пионерский и колонизаторский гений британской расы» и объясняет в очень большой мере его популярность в различных слоях тогдашнего британского общества — от рядовых обывателей до высшего света.

Тогда, на закате прошлого столетия, европейские державы все шире использовали пропаганду, науку, университеты и школы для воспитания национализма и шовинизма. Идеи национального мессианства широко обсуждались в тогдашней Европе. Историк В. О. Ключевский в 1893 году в связи со съездом историков в Мюнхене писал в своем дневнике: «Теперь начали все чаще заказывать задачи и направления преподаванию истории… Общие цели преподавания заменяются местными, конкретными, самосознание человека — немецким политическим сознанием, нравственное чувство — национальным, человечность — патриотизмом».

А старший современник Родса — Салтыков-Щедрин? Он говорил о своей стране, но его слова верны для всех стран и едва ли не для всех эпох: «Человек и без того уже наклонен воспитывать в себе чувство национальности более, нежели всякое другое, следовательно, разжигать в нем это чувство выше той меры, которую он признает добровольно, будучи предоставлен самому себе, значит уже действовать не на патриотизм его, а на темное чувство исключительности и особничества».

Подобные трезвые голоса раздавались, разумеется, и в Англии. Но тогда, как и во многие другие периоды истории человечества, они не были в большинстве.

И читая тогдашние английские газеты и журналы, невольно вспоминаешь известный рассказ Вольтера. Когда сатрап только еще открывал рот, наперсник восклицал: «Он будет прав». Таким сатрапом и выглядел в те годы Сесиль Родс.

Так было в Англии.

А в Африке?

Легко себе представить, что Родса поддерживали многие или даже большинство выходцев из Англии. Из их числа Родс вербовал своих «пионеров» и волонтеров, административный аппарат своих колоний, среди них распределял свои акции, их призывал участвовать в своих громадных замыслах и получать долю в барышах.

Но как это ни поразительно, премьер-министром Капской колонии в 1890 году его сделали буры, их партия Африканер Бонд.

Он привлек буров прежде всего своими мерами по развитию фермерского хозяйства. Он открывал им перспективы обогащения, показывал, как сделать свое патриархальное хозяйство прибыльным. Для улучшения производства фруктов приглашал экспертов из Калифорнии. Из Америки же выписал птиц, которые спасали урожай цитрусовых от насекомых. После поездки к султану в Стамбул в 1894-м приказал привезти из Оттоманской Порты ангорских коз. Разъяснял, что развитие промышленности и железнодорожное строительство содействуют торговле продуктами сельского хозяйства.

К тому же он предлагал бурам менять систему пошлин к их явной выгоде, при этом, правда, стараясь заручиться и их поддержкой для такой же перемены тарифов на вывоз алмазов.

Убеждал буров и в том, что английская экспансия в глубь материка тоже послужит их выгоде.