Сесил Родс — строитель империи

Кто-то сказал, что выводы — это место в тексте, где вы уже устали думать. И все же — на какие мысли может навести судьба этого человека? Должно быть, на самые разные.

Как часто меняются взгляды на историю! Кому, как не нам, в России, знать это. Николай II был сперва царь-батюшка, потом — изверг, теперь — мученик, скоро, кажется, его объявят святым. Так нам ли удивляться переменам в оценках Сесила Родса!

Так в чем же все-таки феномен Родса?

Один из его приверженцев говорил: «Было что-то магическое в самом имени Сесил Родс, оно излучало магнетизм, как и он сам». Я уже приводил мнение Конан Дойла: «Это странный, но поистине великий человек, могущественный вождь с грандиозными мечтами, слишком великий, чтобы быть эгоистичным, но и чересчур решительный, чтобы быть особенно разборчивым в средствах, — человек, которого не измерить нашими привычными человеческими мерками, такими мелкими для него». И Киплинг — о том же:

Послушник мечты, что его вела,Которой нам не понять.

Этот образ гипнотизировал не только его соотечественников. Андре Моруа издал восторженное жизнеописание Родса. Освальд Шпенглер в своих пророчествах «Заката Европы» видел в Родсе знамение грядущего. В его схеме мировой истории Родс оказался «посредине между Наполеоном и людьми насилия ближайшего столетия».

Почему же это имя оказалось окружено таким ореолом?

Как понять ушедшего из жизни человека? Любого. Даже самого близкого тебе, того, кто, казалось бы, понятней всех других? Анна Ахматова писала: «Отцы и деды непонятны». Борис Пастернак уверял:

Повесть наших отцов,

Точно повесть Из века Стюартов,Отдаленней, чем Пушкин,И видится Точно во сне.

Как воссоздать исторический фон прошлого? Даже если знаешь все доступные документы, видел улицы, вдыхал запах тех мостовых. Как это в «Фаусте»?

Не трогайте далекой старины.Нам не сломать ее семи печатей.

Томас Карлейль считал, что толковое жизнеописание — столь же редко, как и толком прожитая жизнь. Андре Моруа поправил его, сказав, что толковое жизнеописание встречается куда реже, чем толком прожитая жизнь. Самому Моруа, мастеру биографического жанра, тоже удавалось далеко не все. И среди биографий, вышедших из-под его пера, книга «Сесил Родс» оказалась не лучшей.

К тому же есть люди, о которых писать особенно трудно. Среди них и те, кто в разные времена вершили судьбами народов, государств. Судить об этих людях по их словам? Так зачастую слова им нужны были как раз, чтобы скрывать свои мысли. По делам? Они окружали свои дела глубокой тайной. В их жизнь вплелись секреты государств, политических партий, гигантских хозяйственных механизмов. И чем важнее эти тайны, тем теснее связаны с мировыми катаклизмами, тем сложнее их раскрыть.

А как понять те идеи, которые в наше время отторгнуты, стали стереотипом вредоносного?

Сейчас трудно представить, что у создания империй, у завоевания колоний была своя романтика, и еще какая. Была своя мораль, своя добродетель. Что они завораживали людей. Только европейцев? Не только. Разве в Азии не создавались империи?

У этой романтики и этой морали были свои кумиры. Каким ореолом были окружены имена французских генералов Лиотэ и Галлиени, немца Карла Петерса, англичан Гарри Джонсона, лорда Лугарда, генерала Гордона… Но даже в самой Великобритании никого не поставили рядом с Родсом. Только в его честь, только его именем были названы обширные страны. Были политики, которых именовали строителями Британской империи, но только Родса — ее отцом.

Так в чем же все-таки феномен Сесила Родса?

Отчасти дело, наверно, в том, что он объединил в себе множество образов. Промышленник. Финансист. Завоеватель. Идеолог. Политик и государственный деятель — премьер-министр и член Королевского тайного совета. И даже дипломат. Родс выступал на каждом из этих поприщ и на каждом преуспел.

Его имя в Великобритании, да и в других европейских странах было символом успеха. В его удачах видели не везение карточного игрока, ловко сорвавшего банк, а результат действий человека, увлеченного созиданием. Строительство железных дорог, телеграфных линий, городов. Это не испанские конкистадоры, которые грабили, ничего не создавая.

Окружить имя Родса почитанием оказалось легче и из-за того, что он по происхождению не принадлежал к аристократам и богачам. Пробился своими силами, своей энергией, целеустремленностью. Сделал карьеру не благодаря учебе в Оксфорде, а наоборот, попал в Оксфорд благодаря сделанной карьере. Так что его можно было выдавать чуть ли не за человека из народа.