Сестра луны

– Я ходила с Эме в шато. Мы собирались поговорить с Климентом Токвилем. Приблизительно за полгода до нашего отъезда. Эйден даже не пустил нас к нему, ну, ты же сама знаешь, каким он всегда был. Надменный и высокомерный. Пару дней спустя я столкнулась с ним в Броселианде, когда собирала травы. Сначала он взбесился, что я отправилась одна, а потом извинился и даже мне помог. С того момента мы все чаще встречались в лесу. Во всяком случае некоторое время. Поначалу просто разговаривали. Он умеет быть весьма забавным, если захочет. Меня должно было насторожить, что на людях он продолжал меня игнорировать, как и прежде. Никто не знал, сколько времени мы проводили вместе. Однажды он впервые поцеловал меня, и это… – Она прокашлялась. – Это было по-другому, не так, как с парнями, с которыми я целовалась раньше. Казалось, что это что-то значило.

– Но это не так?

– Не для Эйдена. Без понятия, чего он от меня хотел. Я бы не удивилась, если бы он поспорил со своими дружками, что затащит меня в постель.

– У Эйдена Токвиля не было дружков, – сухо напомнила ей я.

– Ты поняла, что я имею в виду. Большего я ему не позволила. И слава богу. Потому что через день после того поцелуя я увидела, как он гуляет по деревне с другой девушкой. Они ели мороженое. И держались за ручки. Не то чтобы это был мой звездный час. Я проследила за ними, наблюдала, как он ее целует, а она оказалась определенно более открытой для его попыток сблизиться. – Она немного помолчала, но нетрудно было сообразить, как сильно ее до сих пор волновало то воспоминание.

– Что же произошло потом? – аккуратно спросила я.

Она повела плечом.

– Я больше не ходила в лес или в какие-то другие места, где встречалась с ним. Я так филигранно вырезала его из своей жизни, как только могла. Он звонил нам, но я всегда бросала трубку. В тот вечер, когда он исчез, мы разговаривали в последний раз. Точнее сказать, мы ссорились, он поцеловал меня, а потом пропал. Я тут же поверила, что он смылся, когда мне стало об этом известно. Притом я хорошо его знала. Эйден не из тех, кто вот так запросто сбежал бы. Но я так злилась и обижалась на него.

– И имела на это полное право. – Я похлопала ее по руке. – Я спущусь с тобой в темницу.

Сестра улыбнулась:

– Я делаю это не из-за угрызений совести, а потому что выполняю свой долг как целительница.

– Естественно. А он до сих пор высокомерный, заносчивый и страшно неблагодарный.

– Он до смерти напуган, – только и произнесла она.

Мы не взяли с собой ничего, кроме маленького пузырька.

– Раньше я всегда подкупала охранников самарием. Тут внутри снотворное. Они его примут и проспят до завтрашнего утра. Уже поздно, не думаю, что мы наткнемся на кого-то в коридорах.

– А как насчет синих волков?

Она отмахнулась:

– Они надрессированы чуять магию. А говорить-то все равно не умеют.

Караульные уже поджидали Маэль и осклабились при виде ее.

– Снова принесла нам кое-что? – спросили они. – Иначе мы тебя к нему не впустим.

Она протянула охранникам флакон, и те жадно в него вцепились.

– Один ты это жрать не будешь, – зашипел один на другого.

– Там хватит вам обоим, – примирительно сказала Маэль, и первый, хоть и с неохотой, все-таки передал второму бутылочку, после того как вылил часть жидкости себе в глотку. Доковыляв до своей каморки, он плюхнулся на стул. И при этом дебильно улыбался.

Через пять минут оба уснули.

– Volanta, – шепнула Маэль, и связка с ключами отстегнулась от пояса одного из стражников и поплыла к ней в руки. – Быстрее.

– Я же говорил, чтобы ты больше сюда не приходила! – напустился Эйден на Маэль, когда мы объявились у его камеры. Он сгорбился у одной из стен и разогнулся с большим трудом. Меня охватил страх от вида того, как он это делал. – А это еще что? Тебе тоже хочется, чтобы тебя выпороли? Нельзя же вечно рассчитывать на то, что охрана тебя не сдаст. Как можно быть такой упрямой? Я в порядке, мне больше не нужны твои подачки.

– Если тебя это правда интересует, то порка немного не в моем вкусе, – ответила Маэль приторным голосом. – Но я обожаю, когда мужчина ругается. Это же просто круто, когда с тобой обращаются как с последним дерьмом.

– Я никогда не обращался с тобой как с дерьмом, – в ярости прорычал Эйден. – А теперь ты сейчас же исчезнешь отсюда и заберешь с собой сестру.

– Говори что хочешь, но я буду возвращаться снова и снова, пускай ты и самый отвратительный человек, с которым я когда-либо встречалась. Я целительница, и даже если тебе, судя по всему, комфортно пребывать в таком жалком состоянии, я все равно продолжу лечить твои раны и заботиться о том, чтобы ты поправился. Я считаю это своим долгом, от которого не могу уклоняться. Как бы мне того ни хотелось.

Такой напыщенный выбор слов заставил меня ухмыльнуться. Сегодня он выйдет из этой клетки, вот уж точно.

– Я с тобой никогда не встречался, – буркнул Эйден. – И не прикидывайся матерью Терезой.

– Честно говоря, у меня такое ощущение, что я в чем-то на нее похожа. За уход за тобой меня должны объявить святой.

Маг закатил глаза:

– Как представится возможность, напишу петицию Папе Римскому.