Сестра луны

– Потому что хотел выяснить, насколько реально сильна твоя магия. Потому что хотел узнать, как мы можем использовать твою магию с пользой для себя. – Он ткнул меня в нос указательным пальцем, а потом вдруг отвел мне волосы назад, открывая шею. – Что, впрочем, не означает, что я хотел, чтобы Маррок тебя укусил. И за это он поплатится.

Я судорожно отодвинулась от него.

– Не надо. – Облокотившись на изголовье кровати, я укуталась в одеяло. – В конце концов, он делал лишь то, что ты ему приказал.

Мгновение он помолчал, однако в глазах вновь вспыхнуло пламя.

– Такого я ему не приказывал.

Исходящее от него тепло дотягивалось до меня, и мне пришлось собрать всю силу воли, чтобы не потянуться к ней в ответ.

– Итак, какую историю все-таки будешь рассказывать?

– Остановлюсь на Ланселоте и Элейне.

– Ты помнишь наизусть все истории из сказаний о короле Артуре?

– Большинство. Я изучал их в юности.

– Само собой. Чем же еще тебе заниматься.

Опять нахмуренный лоб. У этого мужчины абсолютно нет чувства юмора.

– В Тинтагеле был учитель, который всегда заставлял нас снова и снова перечитывать легенды. Рано или поздно мне стало нравиться. Для нас эти предания – не легенды, так как все, что происходило тогда, привело к тому, что мы оказались в ссылке. Все началось в Тинтагеле, если можно так сказать. Если бы Утер Пендрагон в обличье Горлуа не провел ночь с Игрэйной, то Артур никогда не был бы зачат.

– В наших легендах Мерлин наколдовал Утеру личину герцога Корнуолльского, но ведь в действительности Утер умел принимать любой облик, который только пожелает, не так ли? Он сам превратился в герцога. Тарон рассказывал мне, что некоторые демоны способны менять несколько форм.

Аарванд кивнул.

– Это сделал Утер. Он сходил с ума по Игрэйне. За это Мерлин позже наказал его, вынудив отдать ему ребенка. Он решил сам позаботиться об образовании Артура, который должен был стать королем древних богинь.

– И все полетело в тартарары. А ты тоже так умеешь? Можешь выбрать себе другую человеческую внешность?

Он вздохнул.

– Конечно нет. Не бойся, что я превращусь в Эзру и проберусь в твою постель.

Я задохнулась от возмущения.

– Я бы заметила, – выдавила я.

Развеселившись, он качнул головой:

– Не заметила бы, – произнес он невероятно мягким голосом. Но прежде чем я успела возразить, продолжил: – Игрэйна считалась самой красивой женщиной своего времени. Утер не смог перед ней устоять, – сказал он. – И к тому же богини явно приложили руку к происходящему. Артур должен был родиться. Игрэйна выросла на Авалоне. И богини верили, что сын Утера и Игрэйны будет почитать старую веру. Гвиневру они не учли.

– Нельзя вмешиваться в судьбы людей, кроме того, я не назвала бы Керис ссылкой. Вы получили прекрасные богатые земли. Вообще-то ведьмы и колдуны собирались забрать их себе. Вы сами позволили Регулюсу их уничтожить.

– Мерлину стоило отдать их вам, – согласился Аарванд к моему удивлению. – Так мне рассказывать историю или нет? – раздраженно добавил он. – Или тебе хочется обсудить со мной вопрос, чьи жизни ценнее: одаренных или демонов?

Я поджала губы.

– Рассказывай давай. Я не могу ничего вспомнить.

– Вероятно, из-за того, что ты постоянно витала в мыслях об Эзре, когда тебе их читали, – проворчал он, скривившись.

Этот парень просто выводил меня из себя, но не дав мне ничего сказать, он начал:

– Ланселот был самым отважным рыцарем Артура. Непобедимый в своей воинственности и не знающий границ в своей любви к Гвиневре.

Словно черный как ночь бархат, его голос струился по воздуху, вызывая у меня мурашки по всему телу. Я приглушила огоньки свечей и улеглась поудобнее. Кажется, это место подарило мне передышку в жизни.

– Рыцарь повстречался с королевой, когда она была совсем юной девушкой, задолго до Артура. Однажды она заблудилась в тумане между Авалоном и Гластонбери. Он влюбился в нее, а она в него.

– Он ее спас, – вставила я. – Она заблудилась в тумане и никогда бы оттуда не выбралась. – На Авалоне богини обучали своих жриц. Сегодня никто больше не мог попасть на Авалон, «остров яблок». Даже ведьма. Остров исчез.

– Вполне возможно. – Его голос стал жестче. – Но хороший поступок еще не делает мужчину героем. Ланселот был самовлюбленным нарциссом, который любил брать то, что ему не принадлежало.

Я негодующе помотала головой.

– Хочешь поспорить?

– Нет. Как будто я бы когда-нибудь рискнула поставить под вопрос твои познания.

– Ты опять забываешься, кто я такой.

– Ну, значит, хорошо, что ты периодически мне об этом напоминаешь.

Он пробубнил что-то себе под нос, но продолжил рассказ:

– Они столкнулись снова, когда Ланселоту поручили сопровождать невесту Артура в Камелот. В его защиту следует отметить, что он понятия не имел, кто эта невеста. При первой встрече она не назвала ему своего имени. Он искал ее, но так и не нашел.

– Увидеть ее вновь и одновременно навсегда потерять – наверное, для него это было тяжело. И для нее.

– Все равно он обязан был устоять. И как раз потому, что знал, что она его будущая королева.