Сестра мертвых

Вельстила раздражало, что этот высохший от старости колдун так бесцеремонно обращается к его отцу. Да, конечно, сам Вельстил называл его просто «отец», но все прочие, кто говорил с ним, держались в рамках приличий, даже Родек, князь Энт. На советах нобилей дома Энтов к отцу Вельстила неизменно обращались «лорд Бриен Массинг».

А вот Убад не оказывал ему должного почтения.

Сморщенный, тощий, безликий заклинатель духа мертвых – и заработавший на том звание некроманта, – он был никудышным, если не сказать хуже, прорицателем. В глазах Вельстила Убад был немногим более чем слуга, и тем не менее он позволял себе подобную фамильярность.

Лорд Массинг поднял руку к виску и что-то беззвучно зашептал себе под нос. Левое веко его дергалось.

Вельстил больше не спрашивал, в чем дело. Он уже привык к раздражающей манере отца говорить с самим собой. Убад, не колеблясь, скользящим шагом подошел ближе.

– Вели сыну запереть женщину до тех пор, пока все не будет подготовлено. Тебе надо отдохнуть… поспать… и покормиться.

Бриен Массинг бессмысленно посмотрел на прикрытое маской лицо Убада, затем кивнул.

– Да займись делами, – сказал он и повернул к винтовой лестнице, врезанной в стену зала. Его пустой взгляд на миг обратился к Вельстилу. – Запри ее в погребе и помоги, в чем понадобится, мастеру Убаду.

И лорд Массинг тяжелым шагом двинулся вверх по лестнице, предоставив Вельстилу возиться с Магелией. Вельстил не желал прикасаться к ней ни за что на свете, даже ради того, чтобы выполнить приказ отца. Нелепая эта помолвка была устроена помимо его воли и желания. Он указал девушке на другую лестницу, ведущую вниз, в подземелье, и отрывисто бросил:

– Ступай.

В глазах Магелии стоял ужас, но глубоко под ним тлел неистребимый огонек гнева, и держалась она настороженно, примечая все, что творилось вокруг. Вельстил только сейчас разглядел, что она привлекательна: прямой нос, точеные скулы, обрамленные густыми волнами черных волос. У нее были изящные, почти хрупкие руки, тонкие пальцы. Он жалел ее, как мог бы жалеть новорожденных котят, пищащих в мешке, который вот-вот швырнут в реку.

Коротко кивнув, он опять указал на лестницу и двинулся к девушке. Она тотчас отпрянула от него и, скользнув вдоль стены, сама направилась к лестнице. Когда они уже начали спускаться, в зал втащили одну из клетей, и Вельстил невольно оглянулся.

Это была не та клеть, которая искалечила стражника, скорее клетка с деревянными прутьями, меж которыми был натянут холст, чтобы то ли спрятать, то ли защитить того, кто сидел внутри.

Спускаясь по лестнице вслед за Магелией, Вельстил услышал, как с сухим шорохом бьются о натянутый холст крылья.

*

Той же ночью, позже, Вельстил вновь спустился в подземелье. Он миновал двери шести небольших комнат, за первой из которых была заперта Магелия. Не задержавшись ни на миг, он прошел до конца коридора и вошел в седьмую комнату. Там вовсю кипела работа.

Все пять клетей уже были выгружены из фургонов. Несколько крестьян и двое стражников устанавливали клети на место и снимали с них холсты.

Первой была дубовая, со стальными скобами клеть, из нее приглушенно доносилось яростное рычание, затем – затянутая холстом гигантская клетка, в которой все еще слышалось бессильное трепетание крыльев. Третья клеть была сделана из кедра, и внутри нее стояла тишина; четвертая представляла собой решетку из дубовых плашек, за которой помещался огромный, в рост человека, сосуд. Она была, судя по всему, втрое-вчетверо тяжелее остальных, и, когда ее двигали, слышался плеск какой-то жидкости. Даже после того как клеть установили на место и больше не трогали, Вельстил то и дело слышал, как нечто плещется, задевая затянутое кожей отверстие на верху сосуда.

Пятая клеть более всего волновала и интриговала Вельстила.

В высоту, ширину и длину она была примерно вдвое меньше человеческого роста и к тому же склепана из стальных пластин, совершенно обесцветившихся и кое-где покрытых копотью. Когда эту клеть поставили на сырой пол, послышалось громкое шипение, как если бы плеснули водой на раскаленные угли, и тотчас за стальной стенкой клети что-то лихорадочно заскреблось. Этот звук перерос в визгливый металлический скрежет, от которого все, кто был в комнате, содрогнулись. Вельстилу показалось, что этот скрежет проник в каждую клеточку его тела. Затем все стихло.

Один крестьянин, отсоединяя от пятой клети цепь, нечаянно задел ладонью обесцветившуюся стальную пластину. В тот же миг зашипела обожженная плоть, и крестьянин с воплем отпрянул, прижав ладонь к губам. Затем он рухнул на пол и, скорчась там, скулил и подвывал, покуда один из солдат пинками не заставил его вернуться к работе.

Вельстил вышел из седьмой комнаты. На миг он остановился у двери, за которой была заперта Магелия, а потом размеренно зашагал назад к лестнице.

*