Сестра жемчуга

– Это я, – услышала она негромкий голос за дверью.

Китти мигом скатилась с кровати и ринулась к дверям, чтобы проверить, заперла ли она их на ключ после ужина. Но не успела. На пороге уже появился Драммонд. Вид у него был не менее убитый, чем у нее самой.

– Прости меня, Китти. – Драммонд закрыл за собой дверь и тут же запер ее на ключ. – Вот пришел, чтобы попросить у тебя прощения. Я ни с кем не веду себя так по-свински, как повел себя сегодня с тобой. Но просто твое появление стало таким потрясением для меня. Я не знал… Точнее, я не знаю, – тут же поправил он сам себя, – как мне справиться с этим потрясением.

– Я могу сказать о себе то же самое. И потом, ты прав. Это действительно твоя территория, на которую я вторглась без спроса. И я должна ее покинуть. Что ж, завтра я отправляюсь к Айерс-Рок, а по возвращении постараюсь как можно скорее отбыть обратно в Аделаиду.

– По-моему, особой нужды в такой спешке нет.

– Боюсь, что есть. Еще, не дай бог, кто-нибудь узнает меня… или тем более нас с тобой. А ведь я буквально накануне отъезда сюда получила на руки свидетельство о смерти Эндрю.

– Словом, ты все же меня убила в конце концов. Вот так новость! – Драммонд поднял глаза и взглянул на Китти. На его лице появилась слабая улыбка. – Не переживай, Китти! Здесь меня все знают просто как мистера Ди. Возчик, который не задерживается на одном месте более чем на нескольких недель. Подозреваю, что за моей спиной поговаривают, будто я из бывших арестантов. Отбывал срок в городской тюрьме Фримантла.

– Судя по твоему внешнему виду, тебя вполне можно принять за бывшего заключенного. – Китти оглядела густую шевелюру его темных кудрей, местами тронутых сединой, загорелое лицо, скорее задубевшее от солнца, чем покрытое возрастными морщинами. И такая же широкая грудь, и по-прежнему сильные мускулистые руки.

– Давай больше не будем оскорблять друг друга, ладно? – Легкая улыбка тронула губы Драммонда. – Предлагаю заключить перемирие. И начну с того, что совершенно искренне скажу, ты совершенно не постарела. Ни на один день. И такая же красивая, как и раньше.

Китти непроизвольно коснулась своих седеющих волос.

– Знаю, ты просто стараешься быть любезным. Но твои слова меня тронули. Спасибо.

В комнате повисло долгое молчание. Перед глазами обоих проносились картинки их прошлой жизни. Безвозвратно ушедшей жизни.

– Ну вот мы и встретились, – обронил наконец Драммонд.

– Да, встретились, – эхом отозвалась Китти.

– А потому воспользуюсь случаем. Ведь второго может и не представиться. И скажу тебе, что за минувшие сорок лет не было ни одного дня, когда бы я не думал о тебе.

– Наверное, злился на меня, да? – натянуто улыбнулась в ответ Китти.

– Порой злился, – издал он короткий смешок. – Но главным образом на самого себя и на свое собственное безрассудство. Благодаря которому вся моя дальнейшая жизнь покатилась под откос, превратившись, по сути, в один большой обман.

– Что не помешало тебе хорошо приспособиться к новым обстоятельствам. Должна заметить, глядя на тебя, никогда не скажешь, что тебе уже за шестьдесят.

– Зато мое тело хорошо это чувствует. – Драммонд вздохнул. – Годы дают о себе знать, и с каждым днем все сильнее. После того как поспишь ночь на земле, спина ноет, словно ее черти грызут, коленки трещат и подгибаются всякий раз, когда я пытаюсь взгромоздиться на свою клячу. Нет, Китти! Здешняя жизнь рассчитана на молодых. А я уже далеко не молод.

– И что ты собираешься делать дальше?

– Понятия не имею. Что делают вышедшие в расход погонщики, если доживают до преклонных лет? Начинаю задумываться и понимаю, что таких людей попросту нет. Никто не доживает до старости. Максимум до пятидесяти. А там как получится. Укус ядовитой змеи, дизентерия или меткий удар копьем какого-нибудь аборигена. Вот и весь разговор. Меня пока, как говорится, Бог миловал. Но это пока… Может, потому, что после того как мы с тобой расстались, мне стало безразлично, буду я жить или сдохну. А может, потому, что этот старик на небесах решил таким образом проучить меня. Дескать, живи и мучайся за свои грехи. Но, как бы то ни было, оно вот так. – Драммонд хлопнул себя по бедру. – А у тебя какие планы на жизнь?

– По возвращении в Аделаиду я собираюсь покинуть Австралию навсегда.

– И куда конкретно поедешь?

– Домой. Во всяком случае, в Европу. Купила себе квартиру в Италии. Я точно так же, как и ты, считаю, что Австралия – это континент для молодых.

– Ах, Китти, как же мы быстро с тобой состарились! – Драммонд сокрушенно покачал головой. – Я ведь помню тебя еще восемнадцатилетней. Помню, как ты горланила во весь голос свои шотландские песенки в баре «Эдинбургский замок», когда перебрала виски. Словно вчера все это было…

– А кто меня тогда споил, а? – бросила она на него сердитый взгляд.

– Я. Кто же еще? А как там Чарли? Я знаю одного человека из миссии Хермансберг. Он мне рассказывал, что когда-то учился вместе с Чарли в школе. Надеется, что когда-нибудь Чарли соберется к нему в гости.

– Ты, наверное, имеешь в виду Теда Стрехлоу.