Сестры

Женя замолчала. Ей все еще чудился густой, темный лес, раненый Вася Павличенко, весельчак и лихой разведчик Самаринов. Петя Самаринов!.. Она сама видела, как он погиб. Она тогда за ранеными ухаживала. Кто-то, видно, партизан выдал, и фашисты прорвались к палаткам санчасти. Петя бросился навстречу врагу с криком: «За Сталина! За…» — и упал, обливаясь кровью. Фашистская пуля сразила его насмерть…

Притихла и Инна. Она думала о девочке-партизанке, которая спасла раненого танкиста. И как Женя всегда интересно рассказывает! И ведь все это на самом деле было!..

Девочки медленно шли по тропинке. Перелетая с цветка на цветок, жужжала оса. Задорно чирикнув, из травы выпорхнул воробей. Оса засуетилась на синих лепестках цветка; длинный, тонкий стебелек его так и гнулся.

Нина вдруг обрадовалась:

— А я знаю! Ты про свою сестру говорила? Да? Ее зовут Катя!

— Нет, с чего ты взяла? Мою сестру зовут Зина.

— А где она, твоя сестричка?

— Не знаю где. Она… потерялась.

— Потерялась? Насовсем потерялась?

— Да, пока не нашлась. Она потерялась еще маленькая, ей четыре года было. А теперь она уже, наверное, такая вот, как ты. И такая же беленькая, и глаза голубые…

Дорожка оборвалась, и девочки остановились.

Нина стала гладить Женины волосы, лицо, руки:

— Ты… ты ничего… она найдется…

— Я тоже так думаю, — тихо проговорила Женя. — Я ее обязательно найду!.. Ну, да хватит об этом!

Она посмотрела на Нину и вдруг подбежала к раскидистому дереву с толстым морщинистым стволом:

— Хочешь, залезу?

Женя ухватилась за сук, подтянулась на руках и стала ловко карабкаться вверх, с ветки на ветку.

Нина опешила:

— Женечка, куда ты?

— Ничего, я сейчас! — донеслось с верхушки дерева. — Ты не бойся!

Одной рукой Женя крепко держалась за замшелый, сучковатый ствол. Узорчатые, с острыми краями листья щекотали лицо. Под ногами чуть потрескивала гибкая, гнущаяся ветка. Женя опять почувствовала себя партизанкой, разведчицей. Правда, вместо птичьих голосов сюда с улицы доносились гудки машин и звонки трамваев, а кругом высились многоэтажные дома.

Вдруг из-за деревьев раздался грозный голос:

— Это что еще такое?

И перед девочками на тропинке появился сторож.

Женя сверху как ни в чем не бывало спросила:

— Разве нельзя? Я же ничего не делаю, только вот «крылатку» хотела. Для нее. — И, переступив с ноги на ногу, Женя показала вниз. Ветки под ней затрещали, стали раскачиваться.

Сторож был вне себя:

— Слезь, говорю, немедленно! Вот уж будут тебе «крылатки»! Чтоб в Ботаническом — и по деревьям лазить… Да я такого отродясь не видывал! Обломаешь ветки, попортишь дерево… У нас клен не простой, а научный матерьял, поняла?

Не простой? Кто-кто, а Женя отлично знала, что этот клен — самый обыкновенный. В Белоруссии такие на каждом шагу попадаются. Но она и без того уже поняла, что в Ботаническом по деревьям лазить не положено. Сунув «крылатки» в карман, она начала спускаться. И хотя ей было смешно, что сторож боится, как бы клен не подломился, Женя теперь с опаской прикасалась к его скрытым густой листвой толстым веткам.

— Я же не знала. Вы не сердитесь, я сейчас!

Под ней еще оставалось много веток, но Женя повисла на руках и ловко спрыгнула прямо наземь.

— Как не стыдно, а еще девочки! — ворчал сторож.

Тут Нина набралась храбрости. Она подошла к сторожу, посмотрела снизу вверх и громко сказала:

— А вы на нее не кричите, раз ненарочно. Она не знала!

— Идите, идите отсюда! — не унимался сторож, яростно размахивая метлой во всю ширину аллеи. — Знаем мы, как вы «не знали»!

Глава двенадцатая. У киоска «Мосгорсправки»

Лида с Алей долго бродили по оранжерее вокруг бассейна. Они были на «берегу тропической реки», заросшем какими-то растениями с яркими полосатыми листьями. Диковинная виктория круциана распластала на воде огромные круглые листья с загнутыми краями.

Вдруг Лида спохватилась:

— А где девочки? Пошли скорее, они нас заждались!

Лида с Алей выскочили из оранжереи и побежали по аллее, где садовник латал какое-то дерево — «пломбировал» дупло. Вот и пруд. Вода в нем казалась густой, морщилась от ветра и была похожа на зеленый кисель с пенкой. Возле пруда под гигантской ивой — ее ствол и впятером не обхватишь — играли ребята.

— А где же наши? — Лида с тревогой озиралась по сторонам. — Ты, Аля, иди направо, а я пойду к тем деревьям. Встретимся здесь.

Лида пошла по тропинке. Она увидела за кустами знакомый синий сарафан, услышала сердитый голос сторожа. Прибавила шагу и очутилась возле старого, раскидистого клена. В его тени стояли Женя с Ниной, а сторож их отчитывал:

— Отправляйтесь домой, нечего тут… Погуляли, и ладно!

Лида испугалась:

— Нина, что ты опять натворила? — Она повернулась к сторожу: — Что случилось?

Старик посмотрел на Лиду из-под седых бровей:

— Да вот лазят, куда не положено. Хуже мальчишек, ей-богу!

Лида повела девочек к пруду, где их уже ждала Аля.

— Выкладывай, Нина, что случилось?

— Это не Нина, — наконец произнесла Женя, которая все время молчала, — она тут ни при чем. Это я.

И Женя рассказала, как она забралась на клен.

Выслушав ее, Лида еще больше рассердилась: