Сестры

Старик, вы уже знаете, я вам о нем говорила, был свекром Джеки. Она прозвала его Аль Отруби, игра слов от Аль Капоне и названия этих волокнистых хлопьев, которые поглощают на завтрак пожилые люди, чтобы улучшить свой транзит через кишечник. Мне всегда очень нравилось это сравнение с механическим транзитом, словно гастрономический аэропорт какой-то. Аль — это тот, кто дал ей миллион долларов, чтобы она не разводилась. Он умер в 69-м, зато Старуха продержалась до ста четырех лет. Она похоронила Джеки. Я знала, что у Старика была любовница, Глория Свенсон[21], но понятия не имела, что Ари укладывал ее к себе в постель. Он был намного моложе, ведь так? Это произошло во время его первого путешествия в Нью-Йорк, как раз накануне войны, в то время я еще ходила к мисс Портер. Я полагаю, что в 1940 году секс со Свенсон для молодого грека был чем-то вроде посещения Метрополитен-музея.

Ладно, в ту первую встречу ни между Джеки и Ари, ни между мной и Ари ничего не было. Знаете, вокруг находилось слишком много людей. Джеки была на вершине Своей Славы, все происходило как раз перед убийством. Однако то, что по всему Измиру были развешены фотографии Джеки, произвело на Ари сильное впечатление. Он не осмеливался слишком стремительно идти в наступление из-за Рузвельта-младшего, который при малейшем Вольном Жесте кликнул бы матросов. В те времена это вызвало бы слишком много пересудов за Круглым Столом. Все-таки Ари любил приглашать на свой корабль настоящих звезд, слава которых распространялась за пределы Голливуда и которые были ужасно популярны. То есть достигли той стадии известности, когда за один стол больше двух-трех таких людей не усаживают. В Монте-Карло у Ари был сам Уинстон Черчилль. Это была самая крупная рыба в мире, однако Рэндольф, его сын, — свой парень, супруг Пэм, Пим-Пэм-Пом, — говорил, что его отец пойдет к кому угодно, даже к Ари, лишь бы иметь возможность выбрать свою любимую марку шампанского. Пэм не была счастлива с Рэнди: он много пил, к тому же она была значительно моложе, ей исполнилось девятнадцать. И денег у него было недостаточно. Вы знаете Пэм? Она умерла здесь в Париже, в «Ритце», бармен которого, Андре Гиймэн, так нравился Джеки. Записывайте. В бассейне. Один Бог знает, что она там делала. Она сохранила девственность до брака только потому, что шофер был гомосексуалистом, а садовник не мог, даже если хотел. У нее была тяжба со своими пасынками, детьми Гарримана, и все же ей удалось сохранить одну картину Ван Гога, одну — Моне и одну — Гогена; здесь, в парижском посольстве, где Клинтон предоставил ей должность, она заявляла: «Если французские журналисты спросят меня о моей жизни, то я покажу им полотна Аверелла, я им всё расскажу от и до».

Марка шампанского? А, «Хейдсик». Как всегда «Хейдсик». Именно его пили до войны, и Уинстон оставался ему верен. Вы записали? Какой же вы все-таки грязный проныра!

Для Джеки Ари был пиратом, Одиссеем и Зевсом в одном лице, и еще в нем было кое-что от Блэк Джека. Кстати, все греки, не знакомые ей лично, особенно Ливаносы, с которыми мы с Поландом так тесно общались в Лондоне, производили на нее большее впечатление, чем она признавала.

А как они распоряжались своими деньгами! Когда вы обладаете таким капиталом, как Старик, то следите за тем, чтобы ваши дети хорошо учились, чтобы стать президентами Соединенных Штатов. У Ливаносов же было иное мировоззрение. Они собирали все апельсины и оставляли их для себя и своих гостей. Их мир был большим садом.

В тот период Ливаносы заполучили у американского правительства монополию на продажу «Либерти Шипс» — вы слышали об этих кораблях, которые они поставляли, еще не зная, что нацисты потопят их. Они не хотели, чтобы Ари становился членом их мафии, а для него брак с дочерью Ливаносов был выгодным делом. Во всех смыслах этого слова. Ей было семнадцать, ему — сорок шесть — сорок пять. Каков реванш! Он увел их дочь к ярости Ниархоса, который наметил ее для себя, и последнему пришлось удовольствоваться ее сестрой Эжени; Атена на самом деле была слишком молода. Я тороплюсь, все же новая встреча с Ари оживила в нас с Джеки Воспоминания.

Несомненно, она была искренна, когда сказала, что забыла о моем пребывании на корабле. В те времена мы составляли единое целое. И, разумеется, рассказывали друг другу обо всем. На многие годы, да, именно годы, мы оставили этот круиз в прошлом и никогда не возвращались к нему, так как то, что произошло потом, вызывало у нас горькие воспоминания.

Супруг Джеки был в ярости. Он проводил кампанию, чтобы переизбраться на второй срок в 1964 году, и узнал, что Поланд захотел развестись и жениться на Шарлоте Форд, а я собираюсь выйти замуж за Ари.

Не могу сказать, что это было совсем неверно. Поланд уже не шел на уступки, ему осточертел Питер Бирд, и он действительно хотел связаться с Фордами. А я не видела препятствий, мешающих мне сменить его на Ари — на эту чудесную жизнь, на греческое лето. Однако Джеки рассказала все своему мужу, и он положил этому конец. Ари даже запретили въезжать в Соединенные Штаты.