Сестры зимнего леса

Танцы, танцы до упаду!Закружилась я волчком!Вдруг, как будто шип змеиный,слышу за спиной я голосДворы Авербах, портнихи:«Только гляньте, гляньте, люди!Ишь, волосья распустила,шикса, гойка! Тьфу, стыдоба!»Это ведь она о маме.«Ну, а сам-то! Сам каков он! —вторит Вельвель, наш аптекарь. —Что вы скажете, кум Хайме?Дверь он нашу охраняет,фу-ты, ну-ты, царь Давид!Думает, что всех сильнее?Кем себя он возомнил?»Это о моём он тяте.Я кружусь, кружусья в танце, вроде быих и не слышу.Либа хмурится, уходитвся в себя. Наверно, надопо душам поговорить с ней,выяснить, что ей известно.Нет, не буду! Не хочу

портить всё себе веселье.Ведь никто сказать не сможет,когда вновь мне доведётсятанцевать. Гляжу на Хайме.До того уже упился,что глаза остекленели.Улыбается блаженно.Я серебряную чашузабираю у него,полную вина хмельного,и полчаши отпиваю,вновь пускаясь танцевать.Глядь – сестра едва не плачет,подношу и ей вина.«Пей, – шепчу я, —пей, сестрица!»Хмель мне в голову ударил.Заходили хороводомвкруг меня все юбки, ленты…Мне протягивает рукуПинхас в робком приглашенье.Ух, как сердце замирает!Не положено до свадьбыприкасаться нам друг к другу.Да, играя в догонялки,много раз мне доводилось

парубка хватать за руку.Но теперь – другое дело.Тут нельзя, повсюду люди.Вмиг затреплют языками.Начинаю озираться:где же мои мамо с тато?Пинхас нежно обнимаетвдруг за талию меня.Ну и что, что люди смотрят?Пусть глазеют, сколько влезет!Мы несёмсяв быстром танце.Вскоре рядомвижу пару,а за ней —другую, третью…Вот уж дюжина, сцепившись,рядом с нами дико пляшет.Крепко держатся за руки,улыбаются друг другу.Я впервые ощущаюсреди них себя своею.«Ты красивая такая», —шепчет Пинхас мне на ухо.«Красивей, чем Файга даже?» —

улыбаюсь я победно.«Наша Файга никогда быне осмелилась на танец».Мы хохочем с ним, как дети.«Не такой, как все, ты, Пинхас,мне легко сейчас с тобою». —«Но и ты совсем иная».Он глядит в глаза мне прямо.Вдруг меня он поцелует?Сердце часто застучало.«Да, – кричит оно, – решайся!»Пинхас хмыкает, смеётся:«Иногда, так даже слишком».Ничего не понимаю:Хвалит он или ругает?Головой трясу,В сторону гляжу.В ритме танца – жизнь.Прочь, грусть, уходи!Этой ночью мыштетлу в дар несёмрадость, свет и смех.Запыхался Пинхас бедный,от меня отстать не хочет.«Я не говорю, что плохобыть иной, но понимаешь…» —

«Брось, мне это всё неважно,ты танцуй, танцуй как можешь».Музыка изменяется,но мы продолжаем танец.«Тебе пора научитьсяпонимать мои комплименты.Мне кажется, ты излишнеоторвана от людей.Приходи на наши собрания,а в следующем годумы поедем в Эрец-Исраэль».«Нет, Пинхас, нет.Не знаешь ты нашего тятю».Тот, наверное, вышел.Иначе давно б вмешался,увидев меня с мужчиной.И вновь всё быстрее, быстреекружусь я с Пинхасом вместе.«Зато я теперь увидел,какая ты есть, Лайя.И то, что вполне ты готоваИскать свой собственный путь».Он меня отпускает.Я делаю круг, забывшись,а когда прихожу в себя,Пинхас танцует с другой.