Сеть Антимира

Яйцо покрывали пятна белесого налета. В светящейся глубине между ними Роб увидел скрюченный зародыш: подогнутый под брюхо рудиментарный хвост, лапки с когтями, длинную мордочку с крошечными глазками. Между нижними лапами начиналась прозрачная трубка, она спиралью уходила к органическому наросту на дне яйца. Существо чуть покачивалось в густой, сияющей белым светом жидкости.

Поверхность холма под ногами была слизистой, скользкой. Явно не земля, вообще непонятно, что это. Несколько десятков светящихся пятен окружали Роба, среди них были и погасшие яйца – разбитые, пустые. Он решил, что мог бы одним ударом расколоть яйцо, вытащить зародыша и осмотреть внимательней, но заниматься этим не хотелось. Ему не было особого дела до всего этого. Сознание Роба напоминало темный коридор с пятном света в конце – целью, которую задал Хозяин. Все остальное интересовало его лишь постольку, поскольку оно могло помочь или помешать в достижении цели.

Он спрыгнул с холма и поспешил к сломанной балке, пробившей потолок зала, но остановился, увидев тело под ногами. Патлатый, заросший мужчина в лохмотьях плавал лицом кверху, руки и ноги покачивались в легком течении. На груди кровь. Его убили ударом чего-то острого и тонкого. Ловким, быстрым, точным ударом.

Кажется, Роб знал, кто хорошо умеет наносить такие удары. И какое оружие этот человек обычно использует.

Он решил, что мертвец выпал из пролома в потолке. В этот момент сверху донесся шум, раздалось бормотание, невнятный возглас, потом вой. Не человеческий, но и не звериный…

Измененные.

Это было слово из памяти майора Титомира, ворги использовали другое: зверолюды. Какое-то мгновение два сознания боролись внутри него, а затем слова будто смешались, и одно из них растаяло, уступив место второму. Зверолюды, да. У его ног лежит мертвый зверолюд. Там, вверху, находятся другие. Небольшая стая, судя по звукам, около десятка.

Неважно, Роб справится с ними. Это даже хорошо: несколько странных существ, которых он уничтожил по пути к вершине, не удовлетворили его кровожадности.

Он запрыгнул на балку и полез на четвереньках. При необходимости биоскаф мог двигаться с невероятной прытью, ускоряя движения своего носителя, и Роб взлетел к потолку за несколько секунд. Головой пробив завесу натянутых корней, выпрыгнул на следующий уровень.

В сравнении с предыдущими горизонтами Ковчега, здесь решетчатый потолок был совсем низким, а наклонные стены расположены непривычно близко. Этаж озаряли столбы синеватого света, в решетке над головой виднелось круглое отверстие, от которого зигзагом шла широкая трещина. Из дыры торчал обломок лестницы. Роб полез дальше по балке. Снова донеслось бормотание, и он замер, повернув голову.

Между деревьями показалось несколько измененных. Заросшие, в лохмотьях, с палками в руках. У высокого бородатого вожака карабин, но держал он его за ствол, как дубинку.

При виде приникшего к балке, похожего огромную обезьяну незнакомца вожак остановился и неуверенно зарычал. Сзади заухали, забормотали другие. Бородач поднял карабин, злобно потряс им и рыкнул громче.

Под шлемом Роб оскалился. Он разделается со стаей, а заодно дополнительно испытает биоскаф. И сразу после этого поднимется к вершине пирамиды, чтобы выполнить приказ Хозяина.

Он прыгнул прямо с балки, длинное тело вытянулось в воздухе, из пальцев со щелчками выстрелили когти, будто плоские кривые бритвы.

* * *

– Тащи, тащи! Брезент цепляешь, да осторожней ты!

– Пригоршня, у него вывихнуто плечо и, такое впечатление, трещина в ребре, не кричи на него.

– Было, было вывихнуто плечо – но я его вправил. И вообще, молчи, мохнатый, лучше подними свой конец… так. А ты, Ворон, опускай. Не упади. На брезент не наступай, чучело! Видишь же, тут свисает.

– Заткнись уже, надоел.

– Заткнусь, когда закончим…. Ну все, вот и закончили.

Он выпрямился, вытер лоб. Неподалеку между бревнами торчала воткнутая в землю трость, артефакт на конце горел ровным алым светом. С трудом извлеченный из вездехода Маяк лежал возле гусеницы, и находиться рядом с ним было муторно, как будто стоишь под проводом ЛЭП, по которому идет электричество в миллиард вольт. Вроде и не чувствуешь ничего конкретного, но давит на мозги и на душе как-то тяжко.

– Химик, а ты что видишь? – спросил он.

Гипер привалился к корме. Он успел снять куртку, остался только в рабочих штанах. Двигался Химик после удара артом в череп все еще немного неловко, иногда у него заплетались ноги. Красный Ворон, как только закончили с Маяком, уселся на бревно. В волнах свечения было видно, какое бледное у него лицо – светлое пятно в полутьме, будто привидение. Руки тряслись, его снова кривило на бок, скорее всего, Химик прав, у наемника треснуло ребро. Хотя на самом-то деле он еще легко отделался, когда вездеход отбросил его, Ворон сломал койку со стулом, а мог ведь и себе все кости переломать.

– Я будто стою на краю бездны, – Химик отодвинулся подальше от Маяка. – В которой клокочет безумная пустота.

– Безумная пустота? – повторил Пригоршня. – Это ты че-то слишком поэтическое загнул, Платон мохнатый.