Сетевое окружение

Тисима в очередной раз обнаружил, что не может определить, какая из близняшек Эхимэ с ним заговорила. Так было всегда, когда он не видел их, а только слышал. Вот и сейчас он поднял глаза уже после того, как девушки вскочили с татами и пошли к нему навстречу, совершенно одинаковые в своих облегающих песочных комбинезонах: двойная сосновая иголка на ветру.

Тисима положил мешок перед очагом.

Ага, вот теперь их можно различить: иголка разделилась. Старшая – та, что бросилась возиться с медузами. Младшая, более спокойная, подошла к Тисиме.

–Вас так долго не было… И танка у вас такая грустная получилась… Хотите, спою наш вариант?

–Валяй.

утренний туман

скрыл от любопытных глаз

сакуру в цвету

не пройдёт ли стороной

тот, кого ждала всю ночь?

—Не знаю, что сказал бы Саби, но мне нравится, – улыбнулся Тисима.

Всё-таки хорошо, что все диалоги транслируются из шлюза в ресторан. Остальные могут потренироваться. Вот только не зашла бы эта тренировка так далеко, как у…

–А где Акита? – Тисима огляделся.

–Кажется, в оранжерее… – замялась Эхимэ-младшая.

–Послушайте, мы же договорились: её нельзя оставлять одну!

Близняшки молча уставились в пол и снова стали неотличимы друг от друга. Хоккайдо крутил настройку перископа.

–По крайней мере, к обеду её надо позвать.

Никто не реагировал. Придётся самому.

Тисима поднялся на вторую палубу. Маленький мир отеля приучил их к неторопливости, к внимательному выслушиванию чужих ответов в шлюзе. Но у этой привычки была своя крайность. То, что случилось с Акитой после того, как Саби не впустил её мужа.

Это было на третий день. К тому времени они уже поняли, что мозг мёртвого поэта, управляющий дверями, оказался их нечаянным спасением от зомби. Каждому, кто входил в шлюз, Саби предлагал в тот день короткую строфу:

в сторону океана

ты развернулась во сне

Зомби произносили в ответ нечто невнятное, и их тут же выбрасывало обратно в океан. Пятеро людей, оставшихся внутри отеля, всякий раз замирали – и с облегчением выдыхали при каждом неверном ответе чужаков. И так же одновременно они вздрогнули, когда очередной вошедший в шлюз произнёс знакомым голосом:

гомоморфный образ группы

изоморфен фактор-группе

по ядру гомоморфизма

Акита закричала, что это Мияги, что он вернулся, он просто шутит, ох уж эти его математические шутки, нужно ему открыть… Но в глазах её читалась другая мысль, которая пришла в голову и остальным – Тисима и Хоккайдо одновременно схватили жену математика за руки. И держали ещё полчаса, пока Мияги, переставший быть Мияги, снова и снова пытался войти – и снова вылетал из шлюза. После шестой попытки он не вернулся. К тому времени они уже знали: зомби быстро изнашиваются.

С тех пор Акита в любое время и в любом помещении сидела перед иллюминатором. С ней можно было разговаривать, но она никогда не отрывала взгляд от темноты за стеклом. Ни Хоккайдо, ни близняшки не выдерживали этого дольше пяти минут.

Такой нашёл её Тисима и сейчас. Мышиного цвета кимоно и две длинные красные шпильки в волосах, на фоне чёрного овала иллюминатора, среди весёлой зелени гидропоники.

–Ага, вот вы где! – Фальшивое воодушевление в голосе смутило его самого, и он сбавил тон. – Пойдёмте завтракать, Акита. Куча еды приплыла.

–Да-да, я сейчас спущусь. – Она по-прежнему была далеко.

Что же с ней делать? Тисима тоже посмотрел в тёмную воду за стеклом.

«Не называть, а показывать. Не объяснять, а передавать». Безусловно, она владела техникой игры лучше всех остальных. Это стало ясно в первый же день, когда все они собрались в ресторане и рассказывали друг другу, кто как представляет себе главный принцип этого древнего искусства. Кто-то сыпал терминами, кто-то цитировал классику. Кто-то, наоборот, повторял общие слова про радость общения, про обмен самым тонким опытом. Лишь у Акиты всё было просто – и в самую суть:

«Вы гуляете у реки и видите недостроенный мост: несколько опор поднимаются из воды, но соединяющие их балки доходят только до середины. Вы не можете перебраться на тот берег, ведь моста как такового нет. Но в своём сознании вы моментально достраиваете его».

Вот только теперь её мысленный взор прикован к мосту, который уже никому не под силу достроить, подумал Тисима. И тут его осенило:

–Может, споёте мне?

Акита обернулась. Сработало!

–Мне не нравится мой вариант. Я переписывала его уже раз сто. Но мне всё равно не нравится…

–Спойте. Меня избирали судьёй в тридцати двух играх. В трёх очень разных школах.

–Ладно, слушайте.

в сторону океана

ты развернулась во сне

новая луна

с каждой волной всё дальше

уносит лодку

Её взгляд снова дёрнулся в темноту за стеклом. Однако Тисима не дал паузе затянуться:

–Неплохо, но мрачновато.

–Вот и мне не нравится. А как вам такой вариант…