Сетевые игры (СИ)

— Ой, и с кем же? — Дурашливо смеюсь, обнимая рукой, её, за плечи. Она, резко замолкает, словно натыкается на невидимую стену. Нервно закусывает нижнюю губу и поворачивается. Мы, остановились и смотрим друг на друга. В её, голубых глазах, припудренных ночной, таинственностью, читаю непонимание и страх.

— Тебе не надо этого знать — Она качает головой. Светлые локоны, разлетаются снежными жгутами, в разные стороны. Осторожно беру её за локоть. Чувствую тепло, девичьего тела. Но я, знаю — мы почти чужие. Мы, в разных галактиках. Понимание — это не наше слово. Надо попробовать найти контакт. Русские, любят поговорить, обо всем и не о чём. Пытаюсь, тупой болтовней, немножко к ней приблизится.

— Кстати про философию. Был такой философ в 19 веке, Артур Шопенгауэр.

Как-то молодой Артур, гулял ночью по кладбищу — начал я, веселый, жизнерадостный рассказ — Навстречу ему, кладбищенский сторож с фонарем.

— Зачем вы, здесь? — строго спросил он юношу.

— И вправду, зачем я здесь? — задумался Артур. И вот тут-то, и появился Шопенгауэр…

— Навстречу Артуру? — Арафель нахмурила брови, как отличница-первоклашка.

— Хм, нет же. Артур Шопенгауэр, это одно лицо. Он просто появился, после этого вопроса, как философ.

— А, как он, сам себе появился, тогда? — губы кривятся, в куринную гузку.

«Да, курица не птица, женщина не философ» — мелькает у меня в голове.

Арафель, резко обрывает мысли, судорожно сжав мою ладонь.

— Это что кладбище? — она пискнула, детским, высоким, испуганным голоском — я, как то даже и не заметил, что гуляя, подошли к Британскому кладбищу. Мраморные кресты, склепы и могилки. Ядовитая луна, освещает мрачный пейзаж. Что на меня нашло, сам не знаю, наверное, со злости.

Крепче сжимаю ее, руку и рыкаю.

— Пошли… Я здесь живу… — мой низкий, хриплый голос, поднимает несуществующую шерсть на загривке. Волосы на голове шевелятся. Арафель падает на задницу, прямо на холодный, ночной, кладбищенский песок.

— Хы-ы-ы — хищно усмехаюсь, я и тащу дергающееся тельце за руку, по дорожке к ближайшей могилке. Она, сначала пытается упираться босыми ногами, но затем обмякает, как-то сразу. Тяну еще несколько метров по песку. Красивое платье задралось, оголив стройные, белые ноги. На них не надо вешать этикетку. И так видно, что красивые.

Все, пациент в отключке. Полный наркоз. Склоняюсь над безжизненной тушкой.

— Эй, алло очнись — бью по бледным щекам. Бесполезно. Эх, сам знаю, так шутить нельзя. Поднимаю и ложу сосиску, к себе на плечо. Тяжелая блин, килограмм 50, точно. Донесем, не бросать же добро. Может еще пригодится. Вот и ночной городок. Кузница и знакомая лавочка, рядом с которой лежит на траве, наша броня и оружие. Осторожно сажу её, к стене.

— Сей час, сей час… — Бегу к мостику. Там защитный ров. Набираю в шлем, пахнущую тиной воду. Карабкаюсь вверх, по скользкому косогору. Смачиваю девушке, лицо. Расстегиваю платье. Протираю грудь. Она, тоже обойдется без ярлычков. Очень красивая…

Делаю искусственное дыхание, рот в рот. Ресницы, затрепетали листиками на ветру. Голубые глаза, удивленно открылись.

— Ох — из груди вырывается долгий вздох — где, я?

— Где, где? В Караганде — Слава, Богу. Пациент будет жить. Сажусь рядом на дубовую скамейку.

— В Караганде, это где? Где, я? — щечки постепенно розовеют.

— Ладно, не парься. Ультра — показываю рукой — Британия. Я — Карабасофф. — Она долго на меня смотрит, потом улыбается, как будто извиняясь.

— Ты меня напугал. Мне с самого детства так страшно не было — улыбка у неё, совсем другая. Детская и удивленная.

— А, что в детстве то было? — участливо спрашиваю потерпевшую.

— На Бермудах отдыхали. Чуть не утонула. Хорошо, отец спас. Сначала ничего, а потом так испугалась. А сейчас, так испугалась, а потом ничего. Давно острых ощущений не испытывала — она, провела нежной ладошкой, по моей щеке.

— Хочешь, развеселю — ловлю её руку.

— Давай — Кивает как-то обречённо. Вспоминаю колдовство, которое недавно выучил. Произношу про себя шепотом. Искорки пробегают по моему телу. Ни чего не получилось.

— Ты что светишься? — возбужденно, ерзает на лавочке. Шок. Давно прошёл. Появилось любопытство.

— Сейчас подожди — еще раз произношу набор странных слов и превращаюсь в кролика. В маленького, пушистого, черного кролика.

— Ой, какая прелесть! — хлопает она в ладоши. Запрыгиваю ей на ноги. Красивое платье, разошлось по шву до пояса и я, утыкаюсь, мокрым носом ей в теплые коленки.

— Щекотно — смеется Арафель. Её нежный смех, звенит серебряным колокольчиком, в Британской ночи.

Как хорошо сидеть на мягких, женских ножках. Ласковая ручка, гладит между ушей. Интересно ощущать у себя, длинные уши. Теперь я понимаю выражение — Сделать финт ушами. Перехожу опять в свое человеческое, мужское естество. Поворачиваю её лицо, к себе и целую. Сопротивления, ни какого. Просто раздумье. Она на границе. Пограничное состояние. Анализирует, остаться там, где была, или пойти за мной. Неожиданно смотрит на меня и шепчет.

— Мне пора. Мне надо домой.

— Хочешь, историю рассажу?