Сетевые игры (СИ)

— Спасибо, Анастасия — наклоняюсь и целую ее в рот. Да, это был рот. Хотел в щечку, но промазал. Совсем не пожалел об этом. Горячие, пухлые губы, пахнули медом и летним лугом. По всему телу разлилось, блаженное тепло и нега. В голове застрекотали, тысячи кузнечиков. Как буд то, очутился на летней лужайке. Это произошло так отчетливо, что захотелось отогнать от уха комара.

Странно, эта девушка, обладает многими талантами. И, Тёма не тот парень, кто их откроет. Нет, у друзей отбивать женщин нельзя. Баб, проще найти, чем товарища. С трудом отрываю взгляд, от ее карих, растерянно засуетившихся, большущих глаз…

— Гоша, на визитку, тут мой сотовый, Нася привезет его. Звони если что — Тема сует мне в руку, цветной, бумажный квадратик.

— Гуд, комрад — крепко пожимаю руку — Да, кстати, а ты в Ультру хоть раз играл?

— В Ультру? Играл один раз. Тупая игра. У меня от нее, голова потом так сильно болела.

— О, братка! — давлю лыбу на весь фейс — А какой ник, у тебя был.

— Бандит… — белесые брови взлетели вверх. Рыжие ресницы, растерянно задергались.

— Ха, ну значит мы давно, с тобой знакомы! Помнишь, жуков в пустыне мочили? — хлопаю его по щуплому плечу. Уже за дверью кричу — Привет от Карабасова! Не дожидаясь, инвалидный лифт, быстро спускаюсь по смурным, замусоренным ступенькам.

Выйдя во двор, «коллегу» Витю, с его машиной, конечно уже не застал. Не хотел его кидать. Просто так получилось. Извини братан. Постоял, развернулся и пошел на гул автострады.

Хмурый вечер, дышал выхлопными газами на город, как грязный бомж, беломоропортвейновским перегаром. Зажигались первые, подслеповатые фонари.

Петляя мышкой, в руке пьяного лузера, продвигаюсь между домов. Задача номер, раз — добратся до дома. Туда можно. Ведь в тюряге я не успел про себя расколоться. Они даже не узнали кто им такое шоу устроил.

Вышел на гудящую автомобилями, дорогу. Шум давит на уши, словно попал в кузнечный цех, Челябинского Тракторного завода. Пьяно шатаясь, вышел на середину, городской автотрассы. Ноги как ватные, совсем не слушаются. Свежий, весенний ветерок, сорвал кожаную кепку, подаренную Анастасией в нагрузку к курточке. Она покатилась, черным колёсиком и исчезла в грязной канаве. Голову, обдуло ледяной, колючей стекловатой. Ну, её нафиг, эту кепку. Не замерзну. И правда, прояснилось в башке. Посмотрел налево, посмотрел направо. Куда? Все понятно, вон там Сосновск.

Перехожу на ту сторону дороги! Даю отмашку. Ни кто не останавливается. Все меня боятся. Странно. Я, же хороший. После очередной попытки остановить Мерседес, почесал затылок и потопал к ближайшей автобусной остановке.

Кряхтя, подъехала запоздалая, обшарпанная маршрутка. Десятку, с ходу сунул рыжеволосой, молодой, сиськастой кондукторше. Спасибо Насте, что одолжила денег на дорогу. Что бы, я без нее делал. Плюхнулся на пустое сиденье у окна. По привычке попытался заснуть. Фигушки. За спиной, бубнят два старушечьих голоса. Один скрипучий, как старый диван, другой стеклянно-дребезжащий.

— Наркоманы проклятые, все ссат в подъезде и ссат. Я, уже не знаю что с ними делать. Уже гоняю их, гоняю. Греха не оберешься — скрипнула первая.

— Ой, не говори Матвеевна, нынче мОлодеж пошла, не то что раньше. Ни какого почтению нету, к старшим. Не культурные, какие то. Вот я давеча, внучку говорю — вынеси мусор. Так он знаешь, как ответил. Не буду я, эти «аццтои» выносить.

— Что такое — «аццтои»?

— Ну, а почем мне знать, что мои детки в мусорном ведре держат. А ты Маняша слыхала что сёня по телевизиру передавали. В Америке революция! Ей богу не вру! Молодежь взбунтовалась — дребезжащий голосок, перешел на шепот — Громить все начали. Даже в одном городе власть взяли в свои руки. Что творится то!

— Может и правда революция. Я, слышала у нас в городе, тоже молодежь буянить начала — тоже зашептала первая бабка. — Может Социализм вернут? Ой, родимая, глядишь и при коммунизме старость проживем! — заговорщицкий шепот окончательно вырвал из дремы. Неожиданно по глазам резануло ярким светом. Непроизвольно зажмурился. За окном двигалась вереница черных, страшных, чудовищ.

Танки!!!

Они шли грохочущей, тупой, стальной гусеницей нам навстречу. Прожекторы, больно ударяли в глаза, опасной бритвой. Лязг гусениц, заставил бабок замолчать. Гул закаленного металла, заставил втянуть в себя все лишнее. Внутри задрожало, свиным холодцом от неожиданности. Я, просто знаю, что это такое — танк. Хоть и прыгал под него не один раз. Бабули, вместе со мной зачарованно провожали колону выпученными глазами. Снопы света, высекали в окне, дьявольские искры. Автобус, натужно остановился.

Прошло минут пять, как все затихло. Наша таратайка, неожиданно для всех, тронулась. В салоне стояло гробовое молчание. Даже бабуси за спиной не пискнули до конца проезда. Наконец то родной Сосновск!

Поднимаюсь по ступенькам знакомого подъезда. Чувствую во всем теле легкое дрожание.