Сетевые игры (СИ)

— Ха, а вот и не угадал. Цыпа, мое имя — язычки пламени, блеснули в голубых глазах, золотыми рыбками. Милое лицо, распахнулось озорной улыбкой. Сразу стало намного светлее вокруг.

— Ну, Цыпа и напугала ты меня, маму твою за ногу.

— Не надо, мою маму за ногу — девушка капризно надула губёшки.

— Не понять вас. Как скажешь, … твою мать, так ни кто и не против. А как за ногу, так не надо мою маму трогать — ставлю свечу на стол. Девушка глядит на меня с прищуром, явно хочет что-то сказать. Улыбается, на щеках детские ямочки. Хорошая девушка, глядя на неё, отдыхаешь. Почему-то в памяти всплывает Голди. Наша первая встреча. Что же она мне тогда сказала? Ах да, как же… забыл совсем. «Давай, потрахаемся» — брякнула она. Может, Цыпа тоже, хочет сделать мне сюрприз? Я, опять поставлю девушку в неудобное положение. Все-таки мужчина, должен делать первый шаг.

— Цыпа, а давай потрахаемся? — удивлению её, не было предела. Это я понял по тому, как тонкие брови, взлетели вверх, весенними ласточками. Глаза распахнулись настежь, бездонными, синими, лесными озерами. Лицо стало необычайно вдохновенным и нежные, влажные губы, чуть дрожа, с трепетом произнесли.

— Да иди, ты в жопу — от удивления я чуть не шлепнулся на пыльный пол, спас массивный стол за спиной. Эх, что-то туплю я в последнее время. Надо исправлять ошибку. Хочу все ей объяснить, но она начинает смотреть, куда-то за мою спину. Глаза у девушки, вдруг округляются, от изумления. Странная реакция на мою глупость. Неожиданно в затылок, дохнуло могильным холодом. Стальная, когтистая лапа, полоснула по черепу, сдирая скальп. Все тело сжала, судорога оцепенения. На лице у колдуньи, застыл не поддельный ужас. Нахожу в себе силы и резко оборачиваюсь.

Оба на! Старый знакомый, в монашеском обличии. Торквемада, личной персоной. Худой, как чехол от удочки. Ощущение, будто он состоит из одних костей. Тик-так две калории. Одет, как всегда таинственно. В фиолетовом, длинном балахоне и мигает красной подсветкой, как пожарная лампочка. Значит, убить меня хочет, вражина. Тянет ко мне, свои ручки-крючки. Еще один, Фредди Крюгер нашёлся.

— Пади на колени, вероотступник! — блаженно завывая, надвигается он на меня, словно мертвец, вставший из могилы. Тут думать не надо. Без всякой подготовки, на автомате, бью ногой в живот. Святая инквизиция, брякая скелетом, обрушивается на полку с манускриптами. Они падают на него шумным, горным обвалом. Сухонькую, долговязую фигурку, погребло под ворохом бумаг. Здорово, я ударил. Мдя, рано радоваться, через мгновение, он опять стоит передо мной. Из-под остроконечного капюшона, сверкает зловещий взгляд. Чувствую, наша битва затянется. Отступаю на шаг и выбрасываю ладонь.

— Лови мяч, урод!

Ярко рыжий шар, летит в противника, но в нескольких сантиметрах от груди Торквемады, останавливается. Секунду поколебавшись, начинает бешено раскручиваться, как юла. Старые тома на полках, сухо зашелестели. Запах горелой бумаги, мгновенно распространился в воздухе. Вибрирующая, шаровая молния, осветила зловещую улыбку монаха. Он приблизил растопыренные пальцы обеих рук, к сгустку энергии. Гудение, из низковолновых колебаний, перешло в ультразвуковой визг. Непроизвольно захотелось, зажать уши. Монах резко выбрасывает ладони вперед. Шар с воем летит в меня. Успеваю нагнуться. Клубок огня, едва чиркает по плечу, но боль стальным кнутом хлестнула по всему телу. За спиной слышу слабый вскрик. Оглядываюсь. Синий цветок расцвел, в метре от меня. Цыпа пылает, газовым холодным огнем. Не надо женщине стоять за спиной, когда мужики дерутся. Через секунду, от Цыпы осталась только горстка пепла.

— Ты, что ушибок, с девчонкой сделал? — ненависть вперемешку со злостью, снесла во мне все заслоны — Её-то, зачем убил?

— Она, оживёт, а вот твой еретический мозг, я сейчас расплавлю на священном костре! Во имя Асуса! — взмах костлявой руки оставил в воздухе светящийся, зеленоватый след.

Я, тоже хотел призвать каких ни будь святых — святого Анания с пресвятым Акакием, но не успел. Все тело одеревенело. Я превратился в сухое дерево, на берегу реки. Не чувствую ни рук ни ног. Деревянный, напрочь. Торквемада, перетек, словно капля ртути и оказался рядом со мной. Длинные ногти, угольного цвета, стали приближаться к моему лбу. Волосы на голове зашевелились. Я отвлекся на девушку. Этого было достаточно, чтобы этот пережиток средних веков, меня обездвижил. Какая глупая смерть. Жаль.

— Вот и все, вероотступник. Гореть тебе на костре справедливой, святой инквизиции — На высохшем лице мумии, появилась демоническая усмешка.