Сетевые публикации

Иногда (и это сравнение мне представляется самым неудачным) лидеры протестной богемы напоминают себе «сотню прапорщиков», то есть декабристов. Это — абстрактное пожелание подвига. В реальности же было так, что привилегированные дворяне вышли с протестом, отказываясь тем самым от привилегий, выступая за нужды народа; терпеть чужое рабство им было нестерпимо. «Сотня прапорщиков» выступила не за права избранных (сословные права у них и так имелись) — дворяне выступили за права черни и быдла. В этом смысле бульварные манифестанты выступают скорее в качестве антидекабристов, плебеев. Требующих себе сословных прав. Проводящих черту меж чернью и собой. Среди литературных манифестов этот — небывалый.

Повторяю, если по условиям игры положено считать Болотную площадь — Сенатской, а прогулки по бульварам — построением мятежного полка в каре, то почему не поиграть на прогулке?

Но когда «марш миллионов» марширует в пустоту, в никуда, без плана и цели — за оболваненные миллионы становится обидно. Куда «миллионы» придут? Вот представим, произошла победа фронды — отчего бы не победить? Устранить Рэбу — отлично, я за! Но мы ведь не в кино, не смотрим фильм Германа. Многим реальным политикам (не бульвардье, а настоящим) нужны перемены. Недурно бы разобраться, какие именно. Дальше-то что будет, когда Дона Рэбы не будет? Есть ли проект новой экономики? Планируется ли отказ от уворованной собственности корпораций? Нет же. Планируется одно, логическое: воцарение управляемого наместника, при нем дальнейший передел феодов, разваливание бесполезного тела России на составные части. Собственно говоря, удерживать в единстве больное бесправное пространство, населенное бесправной «чернью», содержать общий подвал с ресурсами, куда хозяева недр заглядывают, вернувшись из своих круизов, — удерживать эту длинную землю как одно целое трудно, если не использовать вертикаль власти. Но «вертикаль» мешает либеральному рынку: проще разъять общий схрон на отдельные склады награбленного, центробежные силы активнее центростремительных; продано уже все, осталось последнее — сама страна. Пора и последнее продать. И чему удивляться, когда на смену демократической риторике (о, как это будоражило мозги двадцать пять лет назад: мы хотим гражданских прав!) пришла риторика фашизма. Обнаружили, что равные гражданские права — фикция, а теперь фашизм моден. Ну да, фашизм именно моден, к фашизму тянется молодежь, как к запретной истине.

V

Некогда Хью Оден написал простую формулу, говоря о германском фашизме: «Кому причиняют зло, зло причиняет сам». Несмотря на упрощенность, формула верна: русский национализм сегодня — это самое живое, искреннее и подлинно свободное движение мысли. Это не сервильная риторика либералов — это набравшийся социальной правды народный крик. Крик этот вульгарен и дик, добра от него не жди — но его и не спрячешь в карман. Так уже не раз бывало в истории — это очевидный исторический закон рождения национализма, а затем фашизма. Сегодня в России фашистский лозунг — не редкость. Мало того, фашизм не пугает так, как пугает либерализм. И это само по себе невероятно. Но однако факт: течение русской истории привело к тому, что фашизм для умственной молодежи стал притягательнее либерализма, он выглядит чище. И сулит больше прав народу. Есть от чего развести руками. Модный журналист сегодня открыто признается, что он фашист; модный писатель пишет, что подлинная демократия возможна лишь при национализме, — это не движение «Наши», это не происки кремлевских идеологов, это даже не юродивые из национал-социалистов или геополитиков. Нет, это светская, салонная хроника.