Сетевые публикации

«И вот в комнату вошел юный Максим — и уронил поднос! И этот юноша воскликнул: „При виде такой красоты я не могу удержать в руках предметы! Не правда ли Максим? Я верно все помню?“»

Ну, конечно, — сказал я. — Все так и есть.

Вот и со свободой примерно также вышло.

Были ведь когда-то и пряники, хоть и с пола.

А осталась увядшая красота.

Попутчики демократии (28.12.2012)

Есть знаменитая тюрьма на острове Ре для особо опасных преступников, уголовных и политических. Построена еще Вобаном, который проектировал бастионы, а он строить умел. Стена вокруг шестиметровая, проволока, вышки с прожекторами, тюрьма стоит на каменном берегу.

В казематах содержались после Алжирской войны мятежные генералы, количеством 300 человек — им всем дали по 12 лет, некоторым 17. Предание гласит, что генералы вырыли подкоп — продолбили стену толщиной метра два, проковыряли песчаник и ракушечник в грунте, вырыли тоннель длиной двадцать восемь метров; копали черенками ложек, каменную крошку выносили под рубахой во двор; работа длилась шесть лет — потом заговор раскрыли; тоннель залили бетоном. Одним словом, солидное учреждение, и люди там содержатся неслучайные.

Чтобы добраться до острова, надо долго ехать на автобусе, если на такси, то, конечно, быстрее — но дорого получается. Дорога красивая, но никак не проехать, чтобы миновать тюрьму — дорога там всего одна.

Стою на автобусной остановке, жду. Подходит милая дама, лет сорока, говорит: Вы на остров? Давайте, в складчину такси возьмем?

— Давайте, — говорю, — А вам куда?

— А мне до тюрьмы.

Это ориентир такой у местных, понятное место. Поехали, говорим с водителем и меж собой — путь неблизкий.

Говорим про дурня Оланда, про то что Саркози еще хуже, про то, что Страуса-Кана очевидным образом подставили, что это все ЦРУ, а может и спецслужбы Саркози, и вообще все эти органы охраны порядка на одно лицо, и кстати, довольно душить свободное слово, и доколе, и вообще, куда не посмотри — произвол.

Дама говорила крайне дельно, обнаружила знание политических реалий. Я было заикнулся, что знаком с Меленхтоном, она тут же высказала конкретные замечания к программе. Видимо, парижанка: так в провинции не одеваются, есть этакий выверт. И кругозор. И взгляды. Непонятно, что даму осенней порой в глушь привело — ну да, не мое дело.

Впрочем, водителю тоже любопытно. Спрашивает аккуратно:

— А вас по какому точно адресу доставить?

— А прямо к тюрьме.

Обратили внимание: у дамы в руках корзинка с едой, плетеная такая корзинка, буколическая, как у Красной шапочки. И салфеткой прикрыта. Но выглядывает багет, горлышко бутылки. Поняли: передача.

У меня слово «передача», конечно, ассоциируется с мрачным советским режимом — но ведь и помимо советских тюрьмы имеются.

Едем дальше. Водитель спрашивает, так, между прочим:

— А кому продукты? Начальнику тюрьмы? Ха-ха.

— Да нет. Себе.

Едем, думаем. Еще о политике поговорили, свобода, то-се. Мы все трое — за прогресс.

Потом она говорит:

— Вообще-то я в тюрьме отбываю срок.

Водитель говорит:

— Помиловали?

— На три дня отпустили по подписке.

Тут мы приехали.

Тюрьма солидная; часовые с карабинами. Так странно — ехать полтора часа рядом с человеком, говорить, а потом попутчик уходит в тюремные ворота.

Не удержался, спросил: Вас за что?

Назвала номер статьи и пошла.

Поехали дальше, по дороге спросил у водителя, что номер означает. Убийство, говорит.

Безотходное производство античности (29.12.2012)

1

Сосед с верхнего этажа служил в органах госбезопасности. Жильцы видели этого человека редко: он уходил на работу рано, возвращался поздно, часто выходил на службу по выходным. Мы с ужасом воображали, чем он там занимается. Жена его была общительной, рассказывала соседям: «Мой-то работает на износ! Работает на износ!».

Мама неприязненно ответила: «Послушайте, может быть, он немного отдохнет?!»

В этом диалоге содержится квинтэссенция противоречия в понятиях «труд» и «прогресс», которое определяет сегодняшний день.

На первый взгляд противоречия нет: труд сегодня — прогресс завтра. Но примеры смущают.

Работа стража порядка способствует прогрессу, продукт его труда — здоровое общество.

Когда здоровый социум существует, выкрученная рука получает оправдание. Стражи, описанные Платоном, преследуют вольнолюбивых поэтов не потому, что стражам не нравится поэзия, но потому, что они озабочены воспитанием юношества. Лучше изъять из Илиады критику богов, нежели смущать души будущих воинов. Разумнее пресечь критику Сталина в 37-ом году, на пороге войны, нежели получить армию, не верящую в полководца. Агенты Гувера, Гиммлера, Судоплатова оправдывали преследование инакомыслящих тем, что данная бактерия — вредна для организма в целом.