Сетевые публикации

Утром эмигранты разбрелись, я остался смотреть Сергеевы картины. Не заметили, как наступил вечер, я стал собираться — меня пригласили в богатые гости, известнейшие люди Парижа. Сказал Есаяну адрес, он присвистнул. Потом сказал:

— Пойдем, спустимся в бистро. Есть такое правило — когда идёшь в богатые гости, надо плотно покушать.

— Зачем? — спросил я. — Это же очень богатый дом.

— Вот именно поэтому. Правило такое.

Мы спустились в бистро. Тогда ещё в кафе курили. Есаян постоянно курил, а мне подкладывал картошки. Мы съели по огромной отбивной и по огромной тарелке картошки. Ещё он мне свои полпорции отдал. Потом я пошёл в богатые гости к важным людям. Дом был крайне богатым — но еды никакой не дали. Это были довольно жадные люди.

Кто-то из гостей, возможно, и переживал, но у меня в запасе была жареная картошка с отбивной. И Рождество прошло неплохо. Есаян был мудрый человек и отличный друг.

Поздравляю всех с наступающим светлым праздником.

Храни Вас Господь. Дай Бог каждому иметь тарелку жареной картошки и хороших друзей. С РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ!

Блог-книга Осьминог

Тексты Максима Кантора в разделе Колонки вы найдете чуть выше. Там же читайте о Максиме Канторе. А ниже представлены его тексты, опубликованные в блог-книге Осьминог.

http://www.peremeny.ru/books/osminog/author/kantor

Он не житель подводных глубин, но все же нечто глубинное. Его головоногий образ явился, пожалуй, из романа Герберта Уэллса «Война миров», в котором рассказано о нашествии марсиан. Это лишь выдумка, но — очень точная. Ибо — под именем марсиан кроются некие чужаки вообще, пришельцы как таковые. Осьминоги, преследующие свои ужасные цели…

http://www.peremeny.ru/books/osminog/1

Сокрытый двигатель. Чем питаются протесты? (20.05.2012)

Самое поразительное в истории человечества то, что любовь сильнее всего: страха, расчёта, смерти. В дурные моменты истории находится человек, который любовью превозмогает опасность. Христианство выбрало любовь в качестве главной скрепы общества; любовь, по замыслу Спасителя, именно та субстанция, что объединяет ближних и дальних. А христианин Данте полагал, что любовь движет Солнце и светила.

«Сокрытый двигатель», пользуясь выражением Блока, имеется у всех социальных движений и во все эпохи — вычленяется энергия события легко. Если брать крупные события истории, а не только продвижение компании на бирже, то энергия движения безусловно будет положительной. Например, революциями движет справедливость, иногда ложно понятая, её часто именуют «социальной справедливостью». Солдатами движет долг, а союзами и народами — верность. Потому и возникает слово «предательство», когда солдат, или муж, или Гай Марий Кориолан переступают через присягу.

Многое совершалось по зову чести, который часто перекрывал голос разума. Честь двигала дворянами и офицерами, честь препятствовала девице совершить опрометчивый поступок. Честь могла быть превратно истолкована, но то, что честь определяла последовательность поведения — безусловно. Даже у эсэсевцев, весьма несимпатичных людей, на пряжке форменного ремня было выбито: «Честь — в верности». Мотивом безнадёжного сопротивления часто выступало чувство достоинства. Вы всё забрали, но не в силах отнять у меня право умереть честным человеком.

Для того чтобы понять характер сегодняшних событий, хорошо бы обозначить энергию, которой питаются протесты. Имя у вещества обязательно имеется, надо найти.

Очевидно, что двигатель волнений — не любовь, поскольку любовь исключает презрение к себе подобным, стоящим на нижней ступени социальной лестницы.

И это — не справедливость. Справедливость, в сущности, последнее слово, которое мы хотели бы слышать. Пришлось бы не только пересмотреть итоги приватизации, но и происхождение трёх рублей в кармане стало бы сомнительным. Кто их туда положил, и за что конкретно — лучше не выяснять.

И верность — не относится к числу уважаемых свойств натуры. Не только потому, что мы за свободу сексуальных меньшинств и добрачные половые связи, но прежде всего потому, что хранить верность — нечему: ни стране, ни народу, ни культуре, ни общей истории хранить верность никто не собирается.

Долг — такое слово забыто прочно, и, возможно, навсегда. Формулой взаимоотношений с косным народом является фраза, в целом убедительная: «Я тебе ничего не должен». Мы родились в одной местности — но взаимных обязательств у нас нет. Существуют, разумеется, долг корпорации и верность работодателю, но это локальные чувства — большие движения они питать не могут.